Пиппа ищет неприятностей

ГЛАВА 1. Пиппа

– …Ты уверен?
   Голос ненавистной госпожи Беннет ворвался в мой беспокойный сон, и я сначала подумала, что он это всего лишь кошмар.
   – Да говорю тебе! – голос ее сыночка, Чейза, племянника мэтра Риверса.
   И тут я отчетливо осознала три вещи. Первое: я не сплю. Второе: я не сплю на чердаке конюшни, куда сбежала от столичной парочки Беннетов, мамы и сына. Они так явно и брезгливо морщили носы, когда встречали меня в доме учителя, что я предпочла вспомнить детство и спрятаться на сеновале. И третье: они меня каким-то образом выследили. И настигли. Среди ночи.
   Последнее настораживало сильнее всего.
   – Мне его душеприказчик написал, как только он изменил завещание. Он всё, до последнего энзоле, оставил ей.
   Я закрыла рот двумя руками, чтобы никак себя не выдать. Фух! Они не ко мне. И не про меня. Но какого жирноглота они делают ночью в конюшне?!
   Внизу зашуршали и заскрипели. Меня подмывало подползти к раю и взглянуть, чем они там занимаются. Но перекрытия были старыми и скрипучими. Мышью прикинуться однозначно не получится.
   – И что ты намерен делать? – проскрипела на повышенных тонах мама-Беннет.
   – Я намерен жениться, – всем своим видом изображая жертву, заявил Беннет-сынок.
   То, что рот (и частично нос) был закрыт, меня и спасло. Иначе я бы заржала на всю конюшню. Просто представила себе счастливицу, которой достанется такой подарок: жирный надутый индюк с лысиной, спесью с каланчу высотой и любимой мамочкой. Одной свекрови бы хватило. А тут весь набор! Как можно отказаться?
   – На ней?! – взвизгнула госпожа Беннет.
   – А что теперь остается? Теперь он завещание уже не перепишет.
   – А если её… – внизу раздался шоркающий звук, глухой стук и женский вскрик. Похоже, она не подрасчитала с жестом.
   – Попробуй её найди сейчас.
   Внизу снова послышался стук и шорканье.
   – А если она не согласится? Ты же знаешь её вздорный характер! – настаивал женский голос.
   О! Конечно не согласится. Никто в здравом уме не согласится, я вам сразу говорю. Можете несчастную даже не спрашивать. Зачем травмировать человека?
   – Даже не начинай. Думаешь, я счастлив? Но другого выхода нет. Придется подпоить чем-нибудь. Регистратора подкуплю. Никто не заметит. Кому она тут нужна? В крайнем случае, пригрожу ее крысу удавить. В конце концов, ей же не нужны неприятности?
   Под боком сонно завозился Шорька, пряча острую мордочку под пушистым хвостом, и у меня в душе зашевелились мрачные предчувствия. «Крысой» гадкий Беннет называл моего шорька.
   – Слушай, а может, подкараулить ее и всё же того?.. – прогундосила мамаша. – Все подумают, что это она Миля… того. Ограбила и сбежала.
   Липкие когти паники впились мне в глотку изнутри. Они же не имеют в виду, что мэтра… что с мэтром…
   – Мама, не говори глупостей! Ты же видела: у него проломан череп. А девчонку видела? Там же кожа да кости. Откуда в ней силе взяться?
   – Скажем, что сговорилась с новым любовником убить старого и сбежала.
   – Мама, какие «любовники»? Куда там… «любовничать»? Где это у нее там найти? Да и какой ей смысл был убивать, если она – единственная наследница?
   – Как какой? Денег нужно!
   – Зачем ей деньги? Она же малахольная. Не уверен, что она знает, сколько стоит хлеб в лавке. Все знают, что она – блаженная дурочка. Никто не поверит, что она могла убить своего учителя.
   Страшная реальность наползала на меня, как грозовая туча на небо. Они говорят про меня. Они не знают, что я здесь, но они говорят про меня. С учителем случилось страшное. Что-то очень, очень страшное.
   По щекам потекли горячие ручейки. Я смахнула их кистью. Надо же. Я думала, что разучилась плакать за годы скитаний. Но вот привязалась к старику за те семь лет, которые провела под его крышей.
   Слезы стали горше.
   – Всё равно. Надо отправлять вестника, пусть приезжают дознаватели. Ее нет на месте. Пусть зафиксируют.
   – Мама, пойдем лучше еще чего-нибудь ценного поищем. Раз уж такая возможность есть. Всё спишут на воров. А нам какая-никакая, а поддержка.
   Внизу потопали, поскрипели, пошуршали, раздались глухие шаги и стук захлопываемой двери.
   Глухо заржал Гордый, старый жеребец мэтра. А ведь как тихо стоял, пока Беннеты копошились. Трус.
   Я шмыгнула носом, подхватила Шорьку за шкирку и сунула подмышку, где был специальный карман для зверька. Тот поворочался, устраиваясь поудобнее, но не проснулся. Дурная головенка не понимает, что наша с ним жизнь навсегда изменилась. Я снова хлюпнула и спустилась вниз по хлипкой лестнице. Полная луна освещала конюшню. Не лампа, не магический светлячок, но довольно, чтобы оглядеться.
   Я прикинула, откуда слышался разговор. По всему выходило, что из ближнего к дверям пустого стойла. Ногой сдвинула сено, открывая земляной пол. Да, здесь копали. Определенно, здесь только что копали. Я взяла в углу вилы, которыми разбрасывали по полу сено, и воткнула их в землю. Меня сложно назвать силачкой, но с физической работой я справляюсь вполне успешно. Тут гадкий Чейз меня недооценивает. Зубья легко вошли в рыхлый грунт. Я нажала на конец получившегося рычага и почувствовала, как мне мешает что-то тяжелое. Поднажала, и на поверхности появился небольшой матерчатый узелок, с которого осыпалась земля. Я вытащила его, отряхнула комья и развязала.
   ...