Огненная магнолия. Тори Халимендис
Магазин Книги автора Комментарии (2) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Магический дар – проклятие для того, кто родился в одном из Трех Королевств. Чтобы не стать жертвой храмовников, мне пришлось бежать из родного дома в Либертину. Превратиться из знатной леди в актерку-танцовщицу. Надеть маску и взять себе новое имя. Но прошлое не отпускает, первая любовь не забывается, а таинственный незнакомец одновременно привлекает и пугает. Мне предстоит встретиться лицом к лицу с мечтами и страхами, чтобы сделать самый важный выбор в жизни.
Большой ознакомительный отрывок на ПродаМане
Отрывок «Огненная магнолия. Тори Халимендис»
ПРОЛОГ
К Морским воротам Вольного города наше утлое суденышко подошло на закате. Ледяной ветер пронизывал до костей, соленые брызги иссекали лица, но никто не спешил уйти с палубы.
– Вдруг не успеем? – волновалась Катарина и куталась плотнее в вылинявший плащ с заплатками на рукавах.
– Должны успеть, – пообещала я, хотя сама вовсе не ощущала уверенности.
Со стражей еще станется натянуть цепи прямо перед носом «Чайки», и тогда нам придется ночевать в море. А так хотелось уже сегодня избавиться от опротивевшей качки, ступить на твердую землю!
– Хорошо бы, – вздохнула Катарина и сдула упавшую на нос рыжую прядь. – У меня есть один адресок, старый Берт продал. Сразу туда и пойду, наймусь в куртизанки.
Верн, загорелый дочерна, белозубый, с перебитым носом и пшеничными волосами, хохотнул.
– Наймись лучше в поломойки, пигалица! Послушай умного человека.
– Много ты понимаешь! В Вольном городе куртизанки – не то, что ваши портовые девки! Они живут в роскоши, спят на мягких перинах, едят на серебряных блюдах. У них даже собственные особняки имеются со слугами, так-то! Они – почти как знатные дамы Трех Королевств, только еще лучше!
Верн только презрительно фыркнул и отвернулся, а Катарина робко дернула меня за рукав.
– Маргерит, – зашептала горячо, – послушай, Маргерит, давай вместе пойдем, а? Вместе – оно не так боязно, как одной.
Я покачала головой.
– Прости, но нет. Я не могу.
Катарина поняла мой отказ по-своему.
– Адресок-то верный, ты не сомневайся. Старый Берт не обманет, это тебе кто хочешь в Гнилой Запруди подтвердит.
– Не могу, – повторила я. – У меня в Либертине свои дела.
Карие глаза сощурились.
– Дела-а-а? Да какие у тебя могут быть дела, а, Маргерит? Все едут в Вольный город лишь по одному делу: разбогатеть хотят. Думаешь, что сыщешь себе местечко получше моего? Ха!
Я молча отвернулась и устремила взгляд на приближающиеся высокие колонны, увенчанные скульптурами огромных птиц с человеческими лицами. Символы Либертины, сильвеи, смотрели на путников настороженно и подозрительно. Не доверяли пришлым.
Правильно сделала умница Катарина, что не поверила мне. Я действительно ее обманула, вот только не сейчас. В Вольный город меня и впрямь привело важное дело. Но Маргерит – вовсе не мое имя. Звали меня иначе.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Три месяца спустя
Языки пламени взметнулись и опали, погаснув. После яркого света темнота казалась непроницаемой, но ноги отлично помнили путь, и за кулисами я оказалась за мгновение до того, как тишина взорвалась грохотом аплодисментов. Обессилено упала в потертое кресло в углу и с благодарностью приняла из рук молоденькой прислужницы Молли кружку. Теплый травяной отвар смягчил пересохшее горло, и я выпила его жадными глотками.
– Устала? – сочувствующе спросила Молли.
Я кивнула, хоть и знала, что последует за этим. Но толку скрывать собственную слабость? Все равно ведь не держусь на ногах после представления, и об этом известно всем в театре, от актерок до мыши, шуршащей в углу.
– А ведь могла бы жить в роскоши, – доверительно зашептала Молли. – Спать до полудня на пуховой перине, а сюда приходить, чтобы в ложе покрасоваться. Подумай хорошенько. Ты вон совсем бледная стала и исхудала – думаешь, я не замечаю? Это счастье, что такой человек обратил на тебя свое внимание! Да любая бы босиком побежала, позови он!
Я стянула черную бархатную полумаску, откинула голову и закрыла глаза. Этот разговор Молли затевала с завидным постоянством, не скрывая, что за мое согласие важный человек, торговец шелковыми коврами, посулил ей немалое вознаграждение.
– Станешь жить, как знатная леди, – продолжала она соблазнять свистящим шепотом – боялась, что кто-нибудь услышит и донесет владельцу театра.
За подобные речи тот и на улицу выгнать мог, ведь каждое мое выступление собирало полный зал. Мне удалось придумать нечто новое, неизбитое, а до свежих впечатлений горожане были жадны, словно неизбалованные дети. Конечно, рано или поздно у меня появятся подражательницы, но к тому времени я намеревалась уже достичь своей цели и покинуть театр.
Интересно, что сказала бы малютка Молли, знай она, что я и была знатной леди в той, прошлой жизни, до побега в Либертину? И спала на пуховой перине, вот только валяться в кровати до полудня мне никто не позволял. И носила платья из тончайшей шерсти, из мягкого бархата и даже из яркого восточного шелка, за который в моем родном краю платили золотом едва ли не по весу. И жениха отец подыскал мне знатного и богатого, вот только спросить моего согласия не удосужился. Но покинула родной дом я вовсе не из-за грядущего брака.
В Либертине привечают магов, о том известно всем. Не ставят клейма, не отдают в храм. Потому-то жрецы Трех Королевств дружно осуждают с амвонов Вольный город, а жителей его именуют нечестивцами и грозят им божественными карами. Вот только у Либертины свои небесные покровители, и они заботятся о вверенном им краем куда лучше, чем боги моей родины – о своем. О богатствах Вольного города ходят легенды.
Силы медленно возвращались. Я раскрыла ладонь и полюбовалась на крохотный дрожащий огонек. Молли тоже уставилась на него, словно зачарованная. Прежде одаренные маги в актерки не шли, брезговали, поэтому Огненная Магнолия и стала местной знаменитостью. Танцевать умеют многие, голосом меня боги наградили пусть приятным и мелодичным, но не самым звучным, зато представление с языками пламени неизменно приводило публику в восторг. Такого Либертина прежде не видала.
Огонек мигнул и медленно истаял, и Молли отмерла, снова зашептала жарко:
– Ты послушай-то меня, послушай, не кривись, я дело говорю. Сопливой девчонкой сюда пришла актеркам прислуживать, навидалась всякого. И так тебе скажу: те, кто кочевряжился, локти потом кусал, да поздно было. Это сейчас о тебе говорит вся Либертина, а что будет потом? Через год, через два? Не знаешь? А я тебе скажу.
Где-то внизу звякнул колокольчик, оборвав ее речь. Я встрепенулась.
– Лодка. Принеси мой плащ, Молли, будь любезна.
Она вздохнула, поняв, что дальше слушать ее уговоры я не стану. Но все-таки не удержалась и шепнула мне на прощание:
– А ты все же подумай, пока не поздно. Ты не из местных, жизни здешней не знаешь. А я дело говорю, сама скоро убедишься.
В словах малютки Молли, несомненно, была доля истины, думала я, пока небольшая лодка неспешно скользила по темной глади канала. Звезда модной актерки ярко горит, но быстро сгорает, оставляя за собой тьму безвестности и прозябания. Я и сама видела их, бывших знаменитых красавиц, от которых сходил некогда с ума весь Вольный город. Сейчас они радовались жалким подачкам в виде крохотных ролей и тщились найти покровителей, чтобы вернуть хоть крохи былой безмятежной жизни. Пусть не год и не два, как пророчествовала Молли, но дольше десяти лет, насколько мне известно, на вершине славы не удержалась ни одна из них. Но мне и не требовалось столько времени. Мой план близился к завершению – об Огненной Магнолии говорил весь город. Рано или поздно слухи о хрупкой блондинке в черной маске, что танцует с языками пламени, дойдут и до того человека, которого я разыскивала. И он непременно явится, чтобы посмотреть на новую знаменитость. И узнает меня. Не сможет не узнать, пусть и прошло столько лет. И все сразу станет хорошо.
Лодка свернула с широкого канала, освещенного огнями роскошных палаццо, в боковой, узкий и темный. Жилье я себе сняла пусть и не на окраине, но от центра все же далековато – предусмотрительно берегла деньги. Из дома удалось захватить не так уж и много: небольшой мешочек с монетами да несколько украшений не из самых дорогих. Брала свое, то, что принадлежало по праву. Подарки отца: серьги с янтарем, еще одни – с мелкими сапфирами, несколько браслетов с эмалевыми вставками, нить жемчуга. Вот и все мое богатство. Могла бы стащить у мачехи ключ от комнаты, где хранились настоящие ценности, но побоялась: леди Мария запросто объявила бы меня воровкой и отправила на поиски сбежавшей падчерицы весь замковый гарнизон. А так, уверена, она молчала о моем исчезновении до возвращения отца. Если беглянку не поймают, то и приданое отдавать не придется, а ведь большая часть драгоценностей из той самой комнаты некогда принадлежала моей матери и предназначалась мне. Теперь достанется леди Марии и ее дочерям, но за свободу никакой платы не жалко.
Признаться, я очень надеялась на свой дар, думала, смогу зарабатывать с его помощью. Вот только в Либертине выяснилось, что маг из меня не самый сильный, да еще и необученный, поэтому все, что мне предлагали, сводилось к заполнению огнем специальных сфер, используемых для освещения и прочих бытовых нужд. Меня бы и такая работа устроила, вот только поиски в этом случае грозили затянуться. Через пару недель жизни в Вольном городе я убедилась, что разыскать здесь человека может и проще, чем иголку в стоге сена, но все равно не так-то и легко. План пришлось изменить, и вскоре я впервые вышла на сцену театра, окруженная языками пламени. Условие владельцу поставила только одно: он не пытается узнать моего настоящего имени. Он пожал плечами и согласился без раздумий. Уже потом я узнала, что многие здесь скрывают свои имена. Не только в театре, во всей Либертине. Вольный город оказался городом масок и иллюзий, городом фальши и лжи. Но мне ли жаловаться? Даже сейчас, в сереющих предрассветных сумерках, мое лицо надежно скрывала полумаска, а кроме нее – еще и низко надвинутый капюшон. Возможно, лодочник и подозревал, кого везет по узким каналам, но догадки свои держал при себе и заговаривать со мной не пытался.
Дома теснились вдоль узкого канала, полутьму разгонял лишь фонарь на носу нашей лодки. И все-таки мне почудилось, будто я уловила какое-то движение. Резко, так, что суденышко качнулось, повернулась вправо.
– Госпожа! – предостерегающе окликнул меня лодочник.
Непонятный испуг сковал все мое тело. Я замерла, застыла изваянием и смогла только прошептать:
– Кто это?
– Где, госпожа?
– Там, справа. Видишь?
Лодочник приподнял шест и тоже повернул голову.
– Нет, госпожа. Да нет там никого, почудилось тебе. Примерещилось. Спят все, а что до гуляющих – сама ведь видишь, негде здесь гулять.
Он был прав: вдоль канала тянулся только узенький причал с пришвартованными к нему лодчонками, и сразу на него выходили фасады домов. Вряд ли бы кому-нибудь взбрело в голову прогуливаться по столь неудобной улочке. И все же мне казалось, что кто-то скрывается там, в сумраке. Кто-то, кто не сводит с меня глаз. Этот взгляд, настойчивый, сверлящий, я ощущала спиной до тех пор, пока мы не свернули в очередной раз. И лишь избавившись от него, почувствовала, что сковавшее меня оцепенение прошло. Возможность двигаться снова вернулась ко мне, вот только странный страх, пронзивший сердце ледяной иглой, почему-то не исчез. Теперь к нему добавилось еще и тревожное предчувствие, ожидание чего-то необратимого. И долго, до самого восхода солнца не покидало меня, терзало и не давало уснуть. Лишь проникшие в спальню первые яркие лучи развеяли ночной морок и прогнали дурные мысли, и тогда мне удалось наконец-то забыться беспокойным сном.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Причал у портика палаццо Марко Чентурри, правителя Либертины, освещали яркие фонари. Распахнувшие крылья сильвеи, символы города, хищно взирали с крыши, готовые в любой момент сорваться с места и растерзать недоброжелателя хозяина. Только что прибывший гость бросил на них привычный взгляд и едва заметно поморщился. Он-то прекрасно знал о том, что далеко не все древние легенды лгали. Некогда сильвеи и впрямь оживали, но в последний раз это случилось столь давно, что среди живых не осталось и прапраправнуков свидетелей тех событий. Ребенком Романо не раз застывал и всматривался в мраморные изваяния в надежде увидеть, как шелохнутся хотя бы перья на крыльях. Но нет, похоже, защитники Вольного города окаменели навечно.
Дворецкий с поклоном распахнул перед гостем двери и сообщил:
– Молодой хозяин ожидает в кабинете, господин.
Молодым хозяином слуги звали зятя дона Марко, Лорана – или Лоренцо, как переиначили его имя на свой лад либертинцы. Ни у кого в городе, от самых богатых купцов и до самых последних нищих, не имелось ни малейшего сомнения в том, кто на самом деле правит Либертиной. Дон Марко сильно сдал за последние годы, не постарел даже – одряхлел. Он с трудом, опираясь на палку, переставлял подагрические ноги, а во время торжественных служений мог начать клевать носом. Но он все еще оставался доном – а следующим, вне всякого сомнения, изберут мужа его единственной дочери. Пусть и чужак, пришлый, но Лоренцо ухитрился всего за несколько лет забрать власть над всем городом, обзавестись должниками и просто доброжелателями, шпионами и соглядатаями. Романо даже удивляло то, что в жилах его приятеля течет кровь подданного Трех Королевств. По духу Лоренцо был истинным либертинцем, хитрым, изворотливым и… да, и коварным, чего уж тут скрывать.
И еще он обладал магией. Для уроженца одного из Королевств дар его был на редкость сильным. Удивительным для края глупцов, столетиями истреблявших магов. Даже сейчас, когда перестали пылать костры инквизиции, появление в семье одаренного ребенка считалось позором. Таких детей забирали в храмы, а после определяли либо в святые отцы, либо на королевскую службу. Те, кто поудачливее, сбегали от эдакой чести в Вольный город, и Романо, как и прочие горожане, насмотрелся на беглецов вдоволь. Слабосильные, необученные, они годились лишь для черновых работ. Но зять дона Марко отличался от своих бывших сограждан и в этом. Если честно, он вообще мало походил на кого-либо из знакомых Романо.
Вот и сейчас, в столь раннее время, Лоренцо встретил приятеля не на террасе, откуда так приятно любоваться восходом, и не в столовой за чашечкой утреннего кофе. Рабочий стол в его кабинете был завален бумагами, а сам Лоренцо что-то подсчитывал, выписывая трехзначные цифры в столбик. Увидев приятеля, он отложил перо и улыбнулся, заправил за ухо упавшую на лицо прядь темных волос. Даже внешне он был неотличим от коренного либертинца: светлая кожа, резкие черты лица и жгучий взгляд темно-карих глаз.
– Поверить не могу, что ты встаешь в такую рань и сразу же принимаешься за работу, – вместо приветствия произнес Романо.
– Зато ты, судя по одежде, еще не ложился, – заметил Лоренцо. – Весело провел ночь?
Романо без приглашения плюхнулся в кресло и взмахнул рукой.
– Я водил Бьянку в театр, а потом мы отправились в то милое местечко, ну, ты знаешь, да? Вели подать кофе, а то глаза слипаются, и я расскажу тебе кое-что интересное.
Кофе принесли почти мгновенно, крепкий, сладкий, обжигающий. Дон Марко хорошо вышколил слуг: те словно предугадывали желание хозяев и их гостей и молниеносно исполняли все приказы. Романо сделал глоток и зажмурился от наслаждения.
– Должно быть, у тебя действительно важные новости, если ты отправился не в постель, а ко мне, – заметил Лоренцо.
Романо отставил чашку, лениво потянулся и усмехнулся.
– В постель? О, друг мой, да я только что из постели – и да, сразу к тебе.
– Так рассказывай! Это связано с Карло? Ты обсудил с ним…
Романо вскинул руки, призывая приятеля к молчанию.
– Нет-нет, стал бы я тревожить тебя в такую рань из-за старикана? Хотя мы действительно виделись и переговорили, и хитрый лис, кажется, склонен принять твое предложение – но всячески делал вид, будто не слишком заинтересован. Но я не хочу говорить о Карло в этот прекрасный рассветный час, о нет! Это раннее утро слишком хорошо для того, чтобы портить его упоминаниями особей не слишком приятных, пусть и полезных.
Лоренцо едва заметно поморщился. Несмотря на годы, прожитые в Либертине, и статус ее негласного правителя, его все еще раздражали те цветистые обороты речи, к которым частенько прибегали местные жители. Сам он предпочитал при встречах переходить сразу к делу – и эта его привычка порой встречала непонимание.
– Значит, ты хочешь поговорить об особе приятной, но бесполезной? – не без сарказма уточнил он.
Романо рассмеялся и допил кофе.
– Именно так, друг мой, именно так. Как я уже упоминал, ночью я был в театре. И видел нашу новую знаменитость, ту самую Огненную Магнолию.
Теперь уже Лоренцо не счел нужным скрыть раздражение.
– И ты заявился ко мне, чтобы обсудить очередную актерку? Прости, меня не интересуют все эти легкодоступные девицы. Если ты позабыл, я женат, и женат счастливо.
И он жестом указал на портрет на стене. С него надменно взирала огненноволосая черноглазая красавица – госпожа Лаура Чентурри. После свадьбы Лоренцо стал называться фамилией жены, желая не то выглядеть почти коренным либертинцем, не то подчеркнуть свою близость к дону.
– Так я вовсе не подбиваю тебя на измену, – легкомысленно отмахнулся Романо, бросив мимолетный взгляд на портрет – с Лаурой он был знаком с детских лет. – К тому же поговаривают, что эта Магнолия вовсе не из доступных девок. Напротив, она отказывает всем, кто пытался к ней подступиться.
Лоренцо поморщился.
– Да брось! Неприступная актерка – таких не бывает.
– А вот представь себе, друг мой! Она отвергла даже купца Сферано, а уж о его-то щедрости к пассиям ходят легенды. Помнишь тот фонтан?
– Такое забудешь, как же.
И приятели дружно расхохотались.
Фонтан из вина, устроенный два года назад эксцентричным купцом в собственном патио, чтобы поразить тогдашнюю фаворитку, вся Либертина запомнила надолго. Эта выходка вызвала столько пересудов, обросла такими нелепыми слухами, что даже присутствовавшие на том балу уже почти не сомневались, будто содержанка Сферано и ее подружки купались в том фонтане полуобнаженными.
– Так вот, Магнолия вернула Сферано все его подарки, – отсмеявшись, вернулся к прежней теме Романо. – Теперь-то ты понимаешь, почему мне так не терпелось взглянуть на этакое чудо?
– И как? – невольно заинтересовался Лоренцо. – Стоила ли она потраченного времени?
Лицо его приятеля приобрело мечтательное выражение.
– Поверь, друг мой, такую женщину не забудешь, раз увидев, хоть она и не снимает маску. Но к чему мне ее лицо? Так даже занимательнее. Зато вот здесь и вот здесь, – Романо экспрессивно очертил в воздухе изгибы, – все замечательно, уверяю тебя.
Лоренцо хмыкнул.
– Поверю тебе на слово, это ведь ты у нас известный ценитель женской красоты.
– А еще, – продолжил тот, – у нее очень редкий оттенок волос. Никогда прежде не видел такого. Словно расплавленное серебро.
От этих слов Лоренцо дернулся, будто от неожиданного удара.
– Как ты сказал?
– Сказал, что она – удивительная красавица. Даже если лицо ее обезображено – в чем лично я сильно сомневаюсь, хотя такие слухи и ходят.
– Нет, не это! О цвете ее волос! Повтори!
Романо резко выпрямился в кресле.
– Сказал, что они похожи на серебро.
– Лунное серебро?
– Нет, расплавленное. Хотя твое сравнение даже лучше. Но что с тобой, друг мой?
Лоренцо мотнул головой, но вид у нее был растерянный.
– Нет, ничего. Ничего. Просто совпадение.
– Да о чем ты? – встревожился Романо.
Никогда прежде не видел он своего друга в таком состоянии. Всегда, в разгар ли развеселого хмельного кутежа или же в напряженные моменты важных переговоров, тот оставался холодным и слегка отстраненным. А сейчас темные глаза лихорадочно блестели, лицо побледнело, а пальцы безостановочно сминали плотный лист бумаги. Перехватив недоумевающий взгляд гостя, Лоренцо моргнул и положил многострадальный листок на стол, неуклюже попытался разгладить.
– Не обращай внимания. Твои слова напомнили о… неважно. Это все осталось в прошлой жизни. Забудь. Сейчас я велю подать еще кофе, и ты расскажешь мне, о чем вы договорились с Карло.
Столь резкая смена темы удивила Романо.
– Друг мой, старикан Карло и дела подождут. Ради них я бы точно не спешил к тебе. Мы ведь говорили…
– Хватит, – отрывисто перебил его Лоренцо. – Отвлеклись – и довольно. Пора возвращаться к работе.
Романо в недоумении пожал плечами. Он так и не понял, что именно вызвало такое раздражение у его приятеля, но по опыту знал: спорить бесполезно. Если уж Лоренцо Чентурри что-то надумал, то заставить его свернуть с выбранного пути бесполезно. Даже в мелочах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Неосторожно брошенные слова всколыхнули воспоминания. Давние, полустертые, старательно загоняемые в самые потаенные уголки памяти. Вызывающие неловкость, смущение и… да, что уж скрывать, и стыд.
Это все ничего не значило, говорил он себе. Ни-че-го. Всего лишь детская дружба, наивная и невинная. Но как же некстати Романо напомнил о ней, о девочке с волосами цвета лунного серебра и ярко-синими глазами!
Лоран знал, что надеяться ему не на что. Всегда знал. С самого начала, с юных лет. Он – сын стюарда, она – дочь владетельного лорда. И оба они чувствовали себя одинокими и никому не нужными в огромном мрачном замке из серого камня. Мачеха недолюбливала маленькую Миранду, живое напоминание о предшественнице, которую супруг любил куда больше, чем вторую жену. Любил так сильно, что чувство это не угасло с годами, и леди Марии доставались лишь жалкие крохи его внимания. Лорду-отцу было больно смотреть на копию покинувшей его возлюбленной. Слуги относились к малышке хорошо, но у них хватало забот и без возни с ребенком. А Лоран… Лоран давным-давно понял, отчего его в собственной семье терпеть не могут. Мать его выходила замуж, будучи уже в тягости, но приданое за ней давали хорошее, вот замковый стюард и польстился. Но вот мальчишку возненавидел со дня его появления на свет, шпынял и щедро одаривал подзатыльниками. А мать не заступалась, ей тоже неприятно было, что напоминание об ошибке юности постоянно маячит перед глазами. Тем более, что в семье появились и другие дети, в законности происхождения которых сомнений ни у кого не возникало.
Он же отличался от них, единоутробных братьев и сестер, и отличался сильно. Выделялся не только странной внешностью, непривычной в северном краю светловолосых и светлоглазых жителей, но и диковатой мрачностью, и целеустремленностью, а попросту – упрямством. Он никогда не хныкал и не жаловался, лишь обжигал обидчика яростным взглядом темных глаз. Отчим от этого лишь распалялся сильнее, порой совсем зверел, но ни разу ему не удалось довести Лорана до рыданий, как он ни старался.
Отношение к малявке поначалу было снисходительно-покровительственным. Все-таки когда тебе двенадцать, ты кажешься самому себе совсем уж взрослым, а восьмилетка представляется сущим ребенком. И Лоран опекал Миранду, заботился о ней, как умел. Лазал вместе с ней по деревьям и стенам: дочери лорда крепко доставалось за такое времяпрепровождение, но она ни разу не выдала товарища по играм. Учил удить рыбу в неширокой стремительной речушке. Развлекал выдуманными историями. Она смотрела на него снизу вверх огромными синими глазищами, и во взгляде ее отчетливо читалось восхищение.
В четырнадцать он впервые влюбился. Нет, даже не влюбился, так, увлекся. Милашка Рози помогала на кухне и всегда была не против пообжиматься по вечерам с красивым парнем, да еще и сыном стюарда. Лоран дарил ей всякую ерунду: ленты, леденцы с ярмарки, орехи, и дуреха радовалась так, словно он осыпал ее золотом. Тогда он находил это ужасно милым. Вот только у малявки невесть почему глаза постоянно были на мокром месте. Когда же он прижал ее к стенке, то уставилась на него – лицо бледное, губы искусаны, глазищи горят синим огнем – и выпалила:
– Ты на ней женишься?
– На ком? – опешил он.
– На Рози, на ком же еще. Или у тебя несколько подружек?
Он расхохотался и щелкнул ее по носу. Цену Рози к тому моменту Лоран уже выяснил: две шелковые ленты и сережки с кораллами – и красотка готова задрать юбку.
– У меня одна подружка – ты. Других друзей нет, да мне и не надо. Поняла, Мира?
Она зажмурилась и мотнула головой.
– Я не в том смысле. Ну, ты же знаешь.
Конечно, он-то знал. А вот ей о таких вещах думать пока что было рановато. И он щелкнул ее по носу еще разок и пообещал с важной серьезностью:
– Вот вырастешь – разберемся.
Она вцепилась в его ладонь дрожащими ледяными пальчиками и срывающимся голосом произнесла:
– Мне никто, кроме тебя, не нужен. Даже когда вырасту. Так и знай!
А он только рассмеялся. Дурак, что говорить.
Магия в нем проснулась поздно, к девятнадцати годам. Зато и прорвалась удивительной, невиданной в здешних краях силах. И все из-за малявки. Ей уже исполнилось пятнадцать, и на нее, тоненькую, хрупкую, с бледным изящным личиком, огромными синими глазищами и волосами цвета лунного серебра, давно засматривались парни. А тут еще к лорду прибыл друг и прихватил с собой сыновей. Вот с одним из них Лоран и застал Миранду. Ничего такого, разумеется, они не делали, просто держались за руки, но очень уж не понравился Лорану тот взгляд, которым благородный хлыщ пожирал малявку. Его малявку! Внутри взметнулась черная волна, вырвалась наружу, смела, смяла, впечатала в замковую стену ненавистного тщедушного блондинчика.
Скандал вышел знатный. Друг лорда – уже бывший, надо понимать, друг – требовал казни осмелившегося поднять руку на его драгоценного сынка простолюдина. И лорд бы согласился сгоряча, пожалуй, но горячку охладили коршунами слетевшиеся храмовники. Маги принадлежали храму – это-то и спасло Лорану жизнь. Сбежать, на удивление, труда не составило. Путы лопнули сами собой, дверь сарая, в котором его заперли, слетела с петель, часового попросту отмело в сторону. А она ожидала его у крепостной стены, будто знала. В руках – узелок с нехитрой снедью, бледное личико заплакано, глаза покраснели, нос распух. Но даже в таком виде она показалась Лорану прекраснее всех когда-либо виданных девушек.
– Возьмешь меня с собой?
Преодолев соблазн, он покачал головой.
– Не могу. Слишком опасно, Мира. Ты знаешь что? Жди меня, я непременно вернусь за тобой. Устроюсь на новом месте и вернусь. И заберу тебя отсюда. И мы больше не расстанемся.
– Никогда?
– Никогда-никогда, – пообещал он и сам в тот момент верил своему обещанию.
– Вот, возьми.
Она что-то совала ему в руку, и он не сразу сообразил, что это такое: кожаный мешочек с монетами – все ее сбережения.
– Не нужно.
– Возьми! – горячо повторила она. – Пригодится!
И сунула-таки в ладонь, сжала тоненькими ледяными пальчиками. Дрогнули нежные губы, искривились.
– Не плачь, – шепнул он. – Не надо. Я заберу тебя, ты только жди. Обещаешь?
– Обещаю.
Воровато оглянувшись, он склонил голову и на краткий сладкий миг прижался губами к дрожащим губам. Горячей волной омыло все тело, закружилась голова. Поспешно отстранившись, он рвано выдохнул и глубоко вдохнул – раз, другой. Уже слышались голоса, доносился топот множества ног – его отсутствие обнаружили, да и поди не заметь сорванную с петель дверь! Скоро погоня будет здесь.
– Уходи! – велел он Миранде. – Если тебя заметят – накажут.
Но она упрямо мотнула головой.
– Нет. Я должна убедиться, что ты в безопасности.
Голоса все ближе, ближе. Из-за угла кузни упали на снег яркие отсветы огня факелов.
– Я вернусь! – отчаянно выкрикнул Лоран. – Обещаю!
Резкий порыв ветра подхватил его, легко, словно пушинку, поднял в воздух, перенес через стену и через обледенелый ров, бережно опустил на опушке леса. В последний раз взглянув на замок, Лоран закусил губу, моргнул несколько раз, а потом решительно отвернулся и скрылся среди деревьев. Куда держать путь, он даже не задумывался. В Вольный город, конечно, куда же еще! В Либертину, дающую приют всем беглым магам. В волшебный, сказочный край всеобщего процветания и благоденствия.
Лгали легенды. Вот чего он не учел – все россказни о чудесной жизни в Либертине передавали из уст в уста те, кто никогда в Вольном городе не бывал. Кто-то что-то краем уха услышал, кто-то что-то додумал, кто-то исказил невольно чужие слова – вот и возник в людском воображении прекрасный город, где каждому рады и всякому дадут приют. Город, в котором золото дождем проливается на голову любому желающему. Город, в котором счастье для всех и каждого всегда рядом – только руку протяни да возьми. Действительность оказалась куда менее чудесной и куда более мрачной. Но Лорану жаловаться было не на что.
Магов в Либертине действительно привечали, особенно магов сильных – а он оказался как раз из таковых. Дома-то не задумывался даже, как это ему, необученному, столь легко дался побег, да и оценить свои способности правильно не мог – сравнивать не с кем. Он ведь как думал? Раз маг, значит, всякие чудеса под силу. А вот и не всякие, и далеко не всем.
Его, одаренного воздушника, приняли радушно. И кров предложили, и оплату хорошую. И обучать взялись. На самом верху заметили, вот так-то! Всего два года прошло, а он уже запросто, по-свойски, появлялся в палаццо дона. Старый Марко благоволил ему, а красавица Лаура посматривала заинтересованно, но особо из сонма своих поклонников не выделяла. Вокруг нее вились толпы верных обожателей, что и неудивительно: мало того, что хороша собой, будто картина искусного мастера, так еще умна и образована. Даже не будь она дочерью дона, все равно отбоя от желающих взять ее в жены не было бы.
Поначалу Лоран даже не задумывался о женитьбе. Ныла еще в сердце рана, являлась по ночам видением тоненькая фигурка Миранды, эхом звучали в ушах слова собственной клятвы. Да и не до семейной жизни было. А потом дон Марко пригласил его для некой важной беседы, причем позвал в неурочный час: на рассвете, когда Либертина только-только стряхивала сонное оцепенение, а праздная богатая молодежь как раз укладывалась спать. Лоран – тогда он еще не сменил имя на Лоренцо – всю ночь прокутил с новыми приятелями. Его не радовали подобные развлечения, но хочешь стать своим – будь добр разделяй общие увлечения. А когда вернулся, наконец-таки, на постоялый двор, где снимал комнаты, у причала ждала неприметная лодка с доверенным человеком дона.
Марко встретил Лорана на плоской крыше палаццо. Столик, накрытый на двоих, скромный завтрак: кофе, мягкие сладкие булочки, масло и сыр. Дон взмахом руки отпустил слуг и сам разлил горячий напиток по изящным фарфоровым чашечкам.
– Мне нравится встречать здесь рассвет, – сказал задумчиво. – Смотреть, как первые солнечные лучи расцвечивают алым золотом фасады и крыши, как светлеет вода в каналах. Как выступают из тьмы сильвеи и оживают на мгновение их лица. Раздели со мной эти минуты, друг мой.
Лоран молчал, сбитый с толку. Вряд ли дон позвал его только для того, чтобы вместе полюбоваться восходом – подобная сентиментальная ерунда ему никогда не была присуща. А это значило, что настоящий разговор впереди. И слуги отосланы – уж не для того ли, чтобы никто не услышал слова хозяина? Здесь, на крыше, негде спрятаться шпионам и соглядатаям – а таковых в доме дона Марко хватало. Он сам не раз говорил, что вычислил среди челяди чужих наушников, но не прогоняет их, а использует в своих целях. Лоран взялся обучаться и этой науке – и небезуспешно. К юному магу, столь стремительно вознесшемуся почти к самой вершине власти, многие набивались в друзья, но он не обольщался. Новоявленные приятели с радостью ударят в спину, подтолкнут, стоит лишь оступиться. И слуг подкупали, и продажных девок подсылали – но у Лорана был хороший учитель, и чужие козни он определял без особого труда.
Но зачем же Марко вызвал его? Что хотел рассказать такого секретного? Кусок от волнения не лез в горло, и Лоран лишь прихлебывал кофе мелкими глотками, тогда как дон завтракал с аппетитом. Заговорил, когда солнце поднялось уже над крышами палаццо, и сказал вновь неожиданное:
– Я старею, друг мой. Нет-нет, не возражай. Многочисленные болезни одолели мое тело, но хуже всего то, что скоро начнет угасать и разум. И прежде, чем отправиться на покой, я должен удостовериться, что оставляю Либертину в надежных руках.
Лоран слушал – и не верил собственным ушам.
– Ты собираешься уйти с поста дона Вольного города, почтенный?
Марко усмехнулся.
– Не сейчас, друг мой. У меня в запасе еще есть несколько лет. Как раз достаточно, чтобы подготовить преемника.
И он уперся гладко выбритым подбородком в переплетенные узловатые пальцы, покрытые мелкой россыпью темных старческих пятен. Взгляд его глаз все еще оставался острым, а вот волосы давно побелели, лицо избороздили глубокие морщины. Впрочем, именно так выглядел всесильный Марко Чентурри и два года назад, в тот день, когда Лоран впервые его увидел. И казался таким же несгибаемым – и бессмертным.
– Увы, никакая магия не способна одолеть старость, – продолжал Марко тоном куда более бесстрастным, чем прежде говорил о красоте восхода. – Отпущенное мне время истекает. Потому-то я и позвал тебя. В тебе я вижу то, чего не замечал у прочих моих помощников, пусть они и урожденные либертинцы. Именно тебе я могу передать город.
– Но как? – усомнился Лоран. – Либертина сама выбирает правителя.
Дон только усмехнулся – и эта усмешка сказала больше, чем множество слов.
– Но меня заботит не только судьба города, – заговорил он после долгой паузы. – Есть еще и Лаура. Ребенок, как тебе, друг мой, известно, поздний, а потому особо любимый. Я хочу быть уверенным в том, что и ее оставляю в надежных руках. Но моя дочь вольна сама выбрать себе супруга.
– Как и Либертина – своего дона? – дерзко осведомился Лоран.
Марко усмехнулся снова.
– Скажем так – у моей дочери большая свобода в выборе. Но если я в тебе не ошибся, ты справишься и с этой задачей.
– Могу ли я подумать?
– Можешь, но не слишком долго. Как я уже сказал, времени у меня осталось мало.
Перед зажмуренными веками Лорана промелькнул отблеск лунного серебра, в ушах прозвучало эхо нежного голоса: «Я дождусь тебя». Он тряхнул головой, открыл глаза и решительно сказал:
– Я согласен.
8913 просмотров | 2 комментариев
Категории: Фэнтези, Любовный роман, Приключения, Роман, Эксклюзив, Маги и волшебники, Приключенческое фэнтези, Любовное фэнтези, Халимендис Тори
Тэги: тори халимендис, огненная магнолия, любовь, магия, сильная героиня, загадки и тайны
Это интересно!
– Госпожа! – предостерегающе окликнул меня лодочник.
Непонятный испуг сковал все мое тело. Я замерла, застыла изваянием и смогла только прошептать:
– Кто это?
– Где, госпожа?
– Там, справа. Видишь?
Лодочник приподнял шест и тоже повернул голову.
– Нет, госпожа. Да нет там никого, почудилось тебе. Примерещилось. Спят все, а что до гуляющих – сама ведь видишь, негде здесь гулять.
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 7,13 алк |
Эксклюзивные авторы (78)
- появились новые книги
Авторы (1187)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
26.06.2022, 11:06
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическиеИнтриги #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Фамильяры в деле! #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Первая любовь Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
