Строптивое сердце. Екатерина Снежная, Александр Светлов

ГЛАВА 1.

– Камилла, догоняй! – Хебер, несмотря на свое тучное телосложение, ловко спрыгнул с кручи и, приземлившись на пятую точку, с громким криком покатился вниз по заснеженному склону.

Камилла зажмурилась на мгновение: опять ей достанется от матери за порванную одежду и решительно прыгнула следом за друзьями. Весёлый детских смех заполнил округу, разносясь звонким переливом среди деревьев. Всей гурьбой в шесть детских не расчёсанных голов они катились с замковой горы, на которой величественно возвышались руины древней крепости. Эти развалины были любимым местом для игр их компании, предоставляя возможность вволю полазить по потрескавшимся камням, ощущая себя героями больших битв или защитниками замка, спасающими прекрасную даму в роли которой обычно выступала сама Камилла.

Накатавшись с горки и, заодно, стерев одежду до дыр, они взобрались на остатки замкового донжона, откуда открывался самый величественный вид на окрестности, позволяющий любоваться пасторальным пейзажем с приземистыми домиками родного селения, что расположилось аккурат под замковой горой.

Камилла обожала это место. Стоя на самом краю и держась за чудом уцелевшие зубцы худенькими пальчиками, она рассматривала домик дяди Маркаса, окружённый большим садом, где росли самые большие и сочные яблоки. Или подворье толстой Кэйлы, что держала пасеку на опушке березовой рощи. Из этих ульев они с ребятами любили таскать мёд, доставая его с помощью тонких ивовых веточек через летки для пчёл.

– Камилла, смотри, к вам кто-то приехал! – Хебер протянул руку, тыкая пухлым пальцем в дом родителей девочки, возле которого стояла незнакомая телега. Во дворе отец Камиллы и её старший брат Николас разговаривали с гостем. – Кто-то не местный. Побежали, узнаем?

И вся ватага понеслась в деревню наперегонки, торопясь рассмотреть гостей. Очень уж редко к ним заезжали чужие и каждый такой визит становился целым событием и обсуждался потом ещё несколько недель.

***

Иголка прокалывала грубую ткань, увлекая за собой нитку, сотый раз начиная своё монотонное движение.

– Да, что же это за ребёнок такой! – мама Камиллы покосилась на шмыгающую носом, стоящую в углу дочь и недовольно встряхнула порванную юбку. – Одежда на ней горит прямо!

Камилле ещё повезло: громко возмущаться мама не могла, чтобы не мешать разговору двух взрослых мужчин, что, расположившись за столом, вели степенную беседу.

– Да ты пойми Магнус, там ты сможешь за год заработать больше, чем здесь лет за десять, ковыряясь в земле! – разгорячённый хмельным двоюродный брат отца Камиллы даже привстал, стараясь добавить убедительности своим словам. – У тебя ж руки то золотые! Вон какую ладную избу поставил! А в магической академии хороший плотник позарез нужен! Ну я и сказал, что есть у меня сродственник такой: с золотыми руками, что так с деревом работает – вашим волшебникам и не снилось!

– Так вот то ж, что дом, – Магнус потер большой пятернёй затылок. – и что теперь это всё бросить? Сколько сил я сюда вложил то!

– Чего сразу бросить?! У тебя же старший сын то уже здоровый парубок, неужто девку хорошую ещё не присмотрели ему?

Дядя Олаф покосился на сидящего с краю стола старшего брата Камиллы, заставив того покраснеть. Он словно знал, что Николас по осени собирается женится. Отец уже и место присмотрел, где дом молодым ставить будут, а тут такое дело.

Камилла навострила ушки, даже потянулась всем телом, чтобы лучше расслышать. Неужели она поедет в большой город и увидит могучих колдунов, о которых до этого слышала лишь в сказках, что старый бородатый Нильс рассказывал, когда вся деревня собиралась на праздничные гуляния? Девчонка готова была закивать головой в знак согласия, если бы спросили её. Но на сегодня она была лишена права голоса, поэтому лишь скрестила пальцы, молясь, чтобы отец согласился!

***

Маэрин – город сказка, город магии и чудес! Город высоких домов и закованных в камень улиц. Город, где находится единственная академия магии в королевстве и волшебство здесь буквально разлито в воздухе. Камилла втянула в себя свежий утренний воздух, пытаясь впитать пронизывающие его иллюзорные частицы магии, надеясь, что её мечта осуществится и волшебство станет неотъемлемой частью её жизни. Как стал ею этот удивительный город. А ведь когда полгода назад она с родителями въезжала в ворота Маэрина, то вертела головой так, что та только чудом не отвалилась, настолько удивительным было всё вокруг. Огромные дома в три этажа, в каждом из которых, казалось, могли свободно поселиться все жители их небольшой деревеньки. Самобеглые экипажи, сплошь состоящие из железа, что с легким перестуком проносились мимо их телеги, заставляя и лошадь, и отца Камиллы невольно подаваться в сторону, прижимаясь к стенам из светлого камня. Летающие корабли, что проплывали над городом, распустив белоснежные паруса и чуть ли не чиркая своими деревянными днищами по крышам домов. Теперь же для Камиллы всё это стало обыденностью, привычными деталями её жизни. Она уже не вжимала голову в плечи, когда небесный галеон проплывал над ней, не отдёргивала руку от бегущей из крана горячей воды у них дома и не останавливалась, изумлённо смотря, как переливаются бликами цветные витражи в академии магии. Этот город стал её новым домом, где она обжилась со свойственной лишь детям легкостью и уже завела новых друзей. Точнее, пока лишь одну подругу, но зато самую лучшую!

– Смотри, толстый де Гисс будет опять пытаться сдвинуть камень. – Камилла получила тычок локтем в бок от находящейся рядом белокурой девчонки в таком же простеньком кое-где зашитом платьице что и она. – Вот будет потеха! Второй курс, а он всё никак не научится! Бездарь, хоть и барон!

И две девчонки подобно взъерошенным воробьям нависли над краем крыши, наблюдая за собравшимися юными магами, что проводили свои занятия во дворе академии. Небольшого роста, но очень упитанный мальчишка, пытаясь сосредоточится и делая важный вид, хмурил брови и грозно смотрел на противостоящий ему небольшой булыжник.

– Приступайте, барон де Гисс. – преподаватель боевых чар мастер Горвинг занял позицию сбоку от ученика, явно рассчитывая прикрыть остальных студентов, что собрались полукругом возле испытуемого, от последствий неумелых действий их сокурсника.

Де Гисс выбросил вперёд руку и громко рявкнул на гранитный осколок:

– Аволари!

Камень лениво, словно насмехаясь над магом-недоучкой, приподнялся, перевернулся в воздухе, замер, опираясь на одну грань, и тут же с грохотом упал на брусчатку двора.

– Плохо, барон, плохо – мастер Горвинг нахмурился, сдерживая нелестные слова готовые сорваться с его губ. – возвращайтесь к остальным. Следующий!

Две бедно одетые девчонки захихикали над неудачником и быстро спрятались за парапет, когда преподаватель с подозрением посмотрел наверх и здесь, уже не сдерживаясь, засмеялись в голос.

– Этому толстяку проще перевернуть камень руками, чем так тужиться каждый раз, пытаясь выдавить из себя магию! – Юна – дочка пекаря при академии, а по совместительству – лучшая подруга Камиллы, пренебрежительно махнула рукой, окончательно вынося вердикт магическим способностям благородного и перекормленного матерью де Гисса. – Он так пыжился, что чуть не лопнул!

Представленная картинка вызвала новый взрыв смеха на крыше академии. Подружки настолько часто наблюдали за занятиями, что им казалось, что у них бы получилось намного лучше чем у большинства студентов магической академии. Но, увы, в душе они понимали: даже при наличии дара магии, никто бы не взял их в обучение. Закон королевства строго следил, чтобы обучаться магии могли только люди благородного происхождения, а за использование магии без диплома полагалось суровое наказание вплоть до смертной казни. Кроме того, магический источник, если его не использовали, со временем затухал, как огонь в очаге, куда забыли подкинуть новых дров. Оставалось девочкам-простолюдинкам наблюдать издали за успехами и неудачами будущих дипломированных колдунов и волшебниц, восхищаясь чудесными превращениями и мощными заклинаниями и лишь мечтая о несбыточном.

– Пошли, посмотрим на занятия по трансфигурации у мастера Ритера? – Камилла предложила очередное захватывающее приключение. Пролезть внутрь корпусов академии, да ещё и наблюдать в замочную скважину за занятием самого нелюдимого и мрачного преподавателя, рискуя быть обнаруженными и, возможно, даже выпоротыми, было верхом безрассудства.

– Я бы с удовольствием, но обещала отцу помочь на кухне.

Юна со вздохом обняла подругу и поплелась перенимать у отца искусство управления кастрюлями и поварёшками. А Камилла, ловко прошмыгнув в слуховое окно, быстро пересекла пыльный чердак, собирая многолетнюю паутину, спустилась по приставной лестнице в небольшой отнорок школьного коридора и на цыпочках прокралась к учебному классу.

Мастер Ритер как обычно расхаживал между рядами парт и язвительно комментировал попытки старшекурсников превратить своих напарников в животных. Даже привычные к подобному почти взрослые студенты невольно вздрагивали, когда этот суровый мастер обращал на них внимание. Ходили слухи, что некоторые первокурсники в слезах бросали учёбу, лишь бы не подвергаться нападкам злобного преподавателя. Но Камилла их решительно не понимала. Как можно отказаться от шанса прикоснуться к такому маняще-неизвестному и захватывающему явлению как магия? Тем более, что мастер Ритер, по мнению Камиллы, был не так уж и не прав, когда называл студентов бездарями за то, что они в очередной раз неправильно произносили заклинание, состоящее всего-то из трёх слов! Как будто сложно было запомнить, как правильно произносить «Турн Секундум Волунтатем» (turn secundum voluntatem)? Да Камилла, даже разбуди её среди ночи, смогла бы правильно произнести это заклинание, настолько часто она его слышала, наблюдая исподтишка за занятиями. И в жестах руки тоже не было никакой особой сложности.

Мощный пинок прямо пониже спины который заставил её качнуться вперед и врезаться в дверную ручку бровью, оказался для Камиллы полной неожиданностью. Опешившая девочка развернулась и увидела трех ухмыляющихся парней. Она их знала, да это было и не удивительно: будучи на несколько лет старше её, они вечно задирали более слабых и менее родовитых, чем они сами, студентов, постоянно выставляли на показ своё происхождение и хвастались магической силой, но при этом особых успехов в обучении не показывали, ибо не желали даже лишний раз раскрыть учебник. По центру как обычно стоял Дерог де Лангом, чья бычья шея уже сейчас, в неполных тринадцать лет, была лишь немного уже головы. По бокам к главарю пристроились двое постоянных прилипал, вечно болтающиеся рядом с ним – Маркус и Петер, кажется. Их титулов Камилла не знала, всё равно они для неё были лишь подхалимами для своего более именитого вожака.

– Это что за замызганная безродная шавка тут у нас завелась? – де Лангом смерил брезгливым взглядом Камиллу, что стояла перед ним в сильно поношенном пыльном платьице с разорванной юбкой и паутиной в черных волосах. – Да никак к нам пожаловала сама болотная ведьма? Ты из какой помойки вылезло, чучело?

– Из помойки вылезла твоя душонка! Ей просто повезло, что она попала в тельце благородного борова!

Камилла умом понимала, что не стоит так разговаривать с представителем одного из самых значимых родов королевства, но обида и рассечённая бровь, из которой тонкой струйкой сочилась кровь, заглушали голос разума.

– Ах ты ж сявка! –Дерог де Лангом в жизни не слышал такой дерзости в свой адрес и его утончённая натура, естественно, не могла стерпеть оскорбления, поэтому, недолго думая, он толкнул крошечную по сравнению с ним девчонку, отчего та отлетела на пару метров.

Упала Камилла неудачно: приземлилась прямо на левую руку, послышался легкий хруст и боль пронзила всё её тело до самых пяток. На глаза набежали невольные слёзы, а в голове всё зашумело от боли и ненависти к этому придурку. Не ожидающий сопротивления Дерог довольно потирал кулак в предвкушении издевательств над простолюдинкой.

– Сейчас мы из тебя сделаем такую отбивную, что даже твоя шлюха-мать тебя не узнает!

И Дерог де Лангом сделал шаг вперед, собираясь претворить свою угрозу в жизнь. Напрасно! Разъярённая его последними словами Камилла почувствовала, как вся её боль, вся ненависть и негодование сконцентрировались в одной небольшой точке в районе груди. Через миг эта точка вспыхнула пламенем, разливаясь по всему телу приятным теплом, придавая девочке сил и уверенности. Дальше тело действовало само, оставив свою хозяйку сторонним наблюдателем. Вот её правая рука поднимается и пальцы складываются в множество раз виденный жест.

– Аволари! – произнесли побледневшие губы и трое высокородных оболтусов в мгновения ока разлетелись по разным сторонам коридора, раскиданные невидимой силой.

В серо-голубых глазах Камиллы бушевала гроза, сверкая всполохами молний. Она практически ничего не видела вокруг: ни пораженных лиц подручных сноба де Лангома, с расширившимися на пол-лица глазами, ни преподавателя, что привлечённый шумом под его кабинетом, выглянул в коридор. Было лишь желание наказать этого выродка так, чтобы он запомнил это на всю жизнь, а ещё лучше привести его внешний вид в соответствии с внутренним состоянием.

– Турн Секундум Волунтатем – три слова заклинания были выговорены быстро чётко и без единого сомнения. Взмах руки и магия устремилась к своей цели, подвластная лишь воле своей создательницы.

И разбилась о невидимый щит, окрасив цветными искрами воздух, как фейерверк на празднике.

– Что здесь происходит? – голос мастера Ритера был спокоен и тих, но настолько напоминал шипение змеи, что дети притихли и замерли каждый в своем углу.

Хельвард де Ритер пригвоздил взглядом каждого из студентов академии, что, по его мнению, оставались студентами лишь благодаря своим богатым родителям, не забывающим жертвовать на нужды учебного заведения каждый раз, когда их нерадивые отпрыски влипали в очередное приключение. Так что встретить их на месте очередной стычки было ожидаемо. А вот растянувшаяся на полу простолюдинка, что с таким отрешённым и растерянным видом смотрела прямо перед собой, словно не понимая, где она находится и что происходит, была ему не знакома и совершенно точно не являлась ученицей магической школы. Тем невероятней было то, что магию использовала именно она! Причем в заклинание оказалось вложено столько силы, что, не успей он выставить щит, и пришлось бы всей академией расколдовывать де Лангома несколько дней.

Хельвард сделал пару шагов и присел возле девочки, напоминающей сейчас своим внешним видом растрёпанного галчонка, но она не обратила никакого внимание на мастера трансфигурации. Хельварду показалось, что она и вовсе не видела ничего вокруг себя, поражённая произошедшим выбросом её магии. Подобный шок он когда-то, можно сказать в прошлой жизни, часто наблюдал у молодых магов-новобранцев после их первого боя. И, если он прав в своем предположении, то надо срочно девчонку из этого состояния вытаскивать!

– Эй, посмотри на меня! – Хельвард медленно провёл ладонью перед лицом этого галчонка, пытаясь привлечь её внимание. – Всё хорошо! Всё закончилось! Ты меня слышишь? Понимаешь?

Камилла несколькими дёрганными движениями повернула голову на звук его голоса и уставилась на мастера непонимающим взглядом.

– Всё уже позади, Галчонок. Теперь всё будет хорошо. Я тебе обещаю. – мастер Ритер с облегчением выдохнул, увидев, что молнии в серо-голубых глазах начали гаснуть, а во взоре проступила осмысленность.

Хельвард взял в свою ладонь её руку, что уже начала опухать, и провёл по ней диагностическим заклинанием.

–У тебя вывих большого пальца. Его нужно вправить. Будет больно.

Девчонка кивнула и плотнее сжала зубы. Преподаватель академии резко дёрнул за конечность, вставляя сустав на место. Камилла зажмурилась, а из-под ресниц показалась одинокая слезинка. Де Ритер покачал головой и с уважением произнёс:

– Смелая девочка!

– Эта нищенка нас чуть не покалечила!

А вот обладателю этого возмущённого голоса Хельвард с удовольствием собственноручно намылил бы шею без всякой магии, наплевав на непедагогичность метода. Но жизнь, к сожалению, не часто балует осуществлением желаний. Хотя кое-что он сейчас сделает с удовольствием! Обернувшись к шалопаям благородных кровей, Хельвард де Ритер спустил с поводка свою магию.

Когда Камилла окончательно пришла в себя, то с удивлением увидела, что трое её обидчиков, бодро шагая, удаляются по коридору.

– Как тебя зовут, Галчонок? – вопрос мастера Ритера отвлек её, заставив сосредоточиться на том, что говорит преподаватель.

– Камилла –ответила девочка, ещё не до конца осознавая реальность происходящего.

– Хорошо, Камилла, а фамилия у тебя есть?

– Сольвейг. Меня зовут Камилла Сольвейг!

– Лучик солнца? – Хельвард невольно сглотнул, пытаясь смочить вмиг пересохшее горло. Когда-то именно так он называл другую девочку такого же возраста, что была для него смыслом жизни. И когда её не стало... Но сейчас было не время предаваться печальным воспоминаниям! Пусть Боги позаботятся о мертвых, ему же надо сосредоточиться на живых. – Ну тогда расскажи-ка мне, Камилла Сольвейг, откуда ты знаешь заклинание изменения?

***

Кабинет ректора магической академии Симона де Рошена был образцом сдержанности и стиля. Дорогая мебель с благородной тонкой резьбой подчёркивала своим лакированным блеском красоту задрапированных тканью стен. Представительный стол из экзотического залонского дерева главенствовал в помещении, давя своими размерами волю посетителей и добавляя солидности седовласому мужчине, что вальяжно разместился за ним. Лишь стальная клетка с толстыми прутьями, что стояла возле стола, с сидящим там огромным невероятно грязным рыжим котярой, периодически злобно шипящим на ректора, явно выбивалась из утонченного стиля.

– Значит, вы решили заколдовать моих студентов? Не так ли?

Этот вопрос адресовался маленькой девочке, что с растерянным видом сидела на тёмном кожаном диване, который по размеру был больше, чем вся её комната. Камилла до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Она применила магию! Чёрт, да она колдовала! Как чародейка, как настоящая волшебница и это было… Она снова вспомнила тот момент, когда магия прошлась по кончикам её пальцев, улетая в испуганную морду Дерога де Лангома. Да! Это было волшебно!

– Вы меня слышите, юная леди?

Ректор, конечно, очень польстил сейчас этой чумазой девчонке, что только что почему-то мечтательно улыбнулась.

– Да! И я бы сделала это снова! – гордо вскинув голову, Камилла дерзко встретила взгляд ректора.

На это восклицание из клетки раздалось грозное рычание. Кот, в котором смирения наблюдалось не больше, чем в сидящей неподалёку девчушке, явно одобрял подобное поведение.

– И во что же вы собрались превратить графа де Лангома – наследника и единственного сына графа Соттерского? – сидящий в соседнем кресле мастер Хельвард впился своими чёрными глазами в лицо этой так сильно поразившей его простолюдинки. Применить правильно высшую трансфигурацию в таком юном возрасте, в стрессовой ситуации, без обучения, действуя лишь на инстинктах и подсмотренных уроках было невозможно! Но это «невозможно» сейчас сидело перед ним, теряя остатки смелости под его пристальным взглядом.

– В козла!

Девчонка проговорила это тихо, но оба мага прекрасно расслышали её слова и понимающе переглянулись между собой. Ректор притворно закашлялся, пытаясь скрыть смех и потянулся к стоящему на столе графину с водой, да и на губах де Ритера появилось слабое подобие улыбки. После потери семьи улыбаться нормально он так и не научился.

Этим двоим, прошедшим в молодости бок о бок не одну войну, нечего было стеснятся друг друга. Да и увидеть высокородного Дерога де Лангома в образе козла, разряженного в шелка и грызущего морковку, ни один из них не отказался бы!

– Вот что, юная леди, – прерывая затянувшуюся паузу произнес Хельвард, – посидите-ка пока здесь, а мне нужно переговорить с ректором по поводу вашей дальнейшей судьбы. – И добавил, заметив заинтересованный взгляд Галчонка, обращенный на пушистого заключённого – Кота не трогать!

Хельвард со своим старым другом отошёл к окну. Решение для себя он уже принял, осталось убедить Симона прикрыть его, рискнув своим положением. Потому что именно от ректора сейчас зависела судьба девочки, так невозможно ярко напомнившей магистру дочь, что у него сердце сжималось, стоило представить, что будет с ней, если они поступят по закону. А под окном весело мельтешили ученики академии, перебрасываясь простенькими заклинаниями, за кипением своей молодой жизни абсолютно не подозревавшие, что двумя этажами выше решается судьба такой же юной девочки как они.

– И что ты собираешься делать?

Симон тяжело вздохнул, уже подозревая, что задумал Хельвард. Он знал, что именно должен сделать: передать это юное дарование в руки городской стражи. А дальше будет суд. и, учитывая известную стервозность родителей этого оболтуса Дерога, наверняка максимально суровое наказание.

– Ты знаешь закон. Она напала на благородного, применив магию. Даже если удастся добиться смягчения приговора, подключив все наши связи, то её, как минимум, запечатают, и она выгорит изнутри. Слишком сильный дар. Просто это будет медленная смерть.

– И ты пошлёшь её на смерть?

– Хельвард, не трави мне душу! Ты же понимаешь, что у меня нет выбора: де Лангом не оставит сегодняшнее происшествие без последствий!

Хельвард немного помолчал, перекатываясь с пятки на носок, и удивлённо уточнил:

– Какое происшествие?

Ректор замер на мгновение и неверяще проговорил, стараясь приглушить своё возмущение, чтобы виновница ситуации их не расслышала:

– О, нет! Нет! Нет! И ещё раз нет! Только не говори мне, что ты стёр память трём представителям старых дворянских родов прямо в моей академии?! – и, увидев подтверждающий кивок от друга, обречённо заметил, – если это всплывёт, то мы оба закончим свою жизнь на каторге!

Мужчины помолчали. А смысл было что-то говорить, если оба понимали, что дело уже сделано и пути назад всё равно нет.

– И что ты будешь делать с девчонкой? – наконец обреченно уточнил ректор.

– Мне ведь по штату положена личная прислуга? – впервые за последние пять лет искренне улыбнулся магистр.

– Черти бы тебя побрали, Хельвард! Что же ты мне тогда голову морочишь? Забирай её под свою ответственность. У меня и так был тяжёлый день! Представляешь, несколько студентов поймали и притащили в академию котенка дикого курта, оторвав его от прайда! И зачем, спрашивается, я вводил им курс лекций об особенностях полумагических существ, если даже самые лучшие из учеников даже не вспомнили, что побывавший в руках людей зверь уже не сможет вернуться в стаю! И мне теперь надо его куда-то пристроить! – обрадованный, что по крайней мере одна сегодняшняя проблема решилась, хоть и не понятно пока, к чему это в дальнейшем приведет, Симон де Рошен обернулся, замер и, весело усмехнувшись, толкнул локтем друга, – хотя, похоже, это теперь тоже твоя головная боль!

На диване смиренно сидела Камилла Сольвейг, мертвой хваткой вцепившаяся в грязного рыжего курта, что, довольно урча, развалился у неё на коленях.

ГЛАВА 2.

Цок. Цок. Цок – каблучки женских туфелек звонко стучали по мраморным плитам, разнося звук по всему коридору магической академии. Девушка явно торопилась, прижимая к груди несколько потёртых книг. Многие встреченные ею люди вежливо здоровались, обращаясь к ней по имени, любо просто кивая головой. Даже очаровательные девушки в дорогих нарядах приветливо улыбались брюнетке, опровергая миф о неизменной вражде между красавицами. За те несколько лет, что Камилла провела в этом уникальном учебном заведении, она завела множество знакомых среди студентов, которые всегда были рады дружелюбной и интересной девушке, к тому же обладающей столь яркой внешностью. С каждым прожитым годом Камилла расцветала, постепенно превращаясь из бойкого Галчонка, как до сих пор называл её мастер Ритер, в невероятно привлекательную девушку, способную приворожить одним лишь колдовским взглядом своих серо-голубых глаз, меняющих оттенок в зависимости от настроения их обладательницы. Исчезла детская угловатость и порывистость движений, волосы отросли и теперь ухоженными блестящими локонами спускались вдоль спины, лишь на ладонь не доставая до тонкой талии. Наверняка, в том числе и желание обладать правом запустить пальцы в эти роскошные пряди толкало многих благородных будущих магов на бесконечные попытки флиртовать с Камиллой Сольвейг, надеясь однажды всё же добиться взаимности от девушки. Вот и сейчас Камилла с неудовольствием заметила, что от группы выпускного курса отделился очередной ловец счастья.

– Мисс Камилла, как же я рад вас видеть!

– И вам доброго дня, маркиз де Орсанд. – Камилла приветливо улыбнулась, но не сбавила шага, надеясь, что молодой мужчина отвяжется. Она уже выслушала за сегодня с десяток приглашений на вечеринки, что в частном порядке устраивали выпускники, собиравшиеся отпраздновать получения дипломов и начало взрослой жизни грандиозной пирушкой.

– Мисс Камилла, мы с друзьями устраиваем званный ужин в кабачке «Чернильница» после вручения дипломов и если вы согласитесь составить мне пару на этом мероприятии, то сделаете одного безумного влюблённого в вас маркиза самым счастливым человеком во всём Маэрине!

Камилла с досадой посмотрела на виднеющуюся в конце коридора дверь, ведущую на преподавательский этаж, где находились личные апартаменты мастера Ритера. У неё даже мелькнула мысль ещё ускорить шаг, перейдя в откровенное бегство. Но она была с позором изгнана и девушка, весело усмехнувшись, ответила настойчивому юноше:

– Я бы и рада, но, к сожалению, маркиз, мой работодатель запретил мне отлучатся по вечерам на этой неделе. Вы же знаете какой он строгий! – Камилла остановилась и c вызовом посмотрела де Орсанду в глаза. – Вот если бы один безумно влюблённый маркиз лично попросил у мастера Ритера разрешения сопроводить меня на этот ужин…

– Лично? – юный маркиз оглянулся на ту же дверь, за которой секунду назад мечтала скрыться Камилла. Пока взгляд молодого человека несколько мгновений буравил темное дерево дверного проема, на его лице явственно отразилась борьба безрассудства молодости с голосом разума, что отчаянно умолял своего хозяина не беспокоить зловещего Ритера по такому глупому вопросу, если, конечно, оный не собирается встретить свой единственный в жизни выпускной в виде болотной жабы. – Милейшая мисс Сольвейг, неужто вы хотите погубить мою жизнь на самом взлёте? Смилуйтесь, красавица!

– Что ж, тогда желаю удачно повеселиться! – Камилла обогнула расстроенного отказом парня и устремилась к своей цели, боясь, что если ей поступит ещё одно подобное предложение, то она точно нарушит слово, данное мастеру Ритеру, и заколдует очередного желающего составить ей компанию, превратив того в милого пушистого пухнорыла.

Спасительная дверь личных покоев мастера наконец-то закрылась, отсекая Камиллу от ажиотажной суеты, что развели в академии готовящиеся покинуть её на летние каникулы студенты. Сольвейг измученно прислонилась к холодной деревянной поверхности и сдула упавшую на глаза прядку.

– Что, Галчонок, поклонники опять проходу не дают? – Хельвард оторвался от книги, которую читал в кресле у окна и насмешливо посмотрел на запыхавшуюся от быстрой ходьбы ученицу поверх очков. Годы, к сожалению, брали своё, обильно посеребрив некогда тёмные волосы мастера трансфигурации, а глаза потребовали себе дополнительную опцию в виде двух округлых линз. Но в остальном де Ритер оставался верен себе, по-прежнему гоняя студентов по своей дисциплине так, что начинал им снится в кошмарах.

Камилла небрежно отмахнулась, давая понять Хельварду, что всё в порядке и с облегчением переключилась на более интересную для неё тему.

– Вы лучше посмотрите, что я нашла в библиотеке! – девушка пересекла комнату и вручила своему наставнику одну из книг. – Это же «Лечебные ритуалы и Руны»! Все давно уже позабыли про этот раздел магии, полагаясь в основном лишь на зелья и несколько заклинаний, а здесь, – она указала тонким пальчиком на объемную книгу, что выделялась среди прочих особо ветхим переплётом, – описываются поразительно эффективные способы лечения, способные помочь даже в самых тяжёлых случаях!

Камилла, озадачив Хельварда, который с интересом раскрыл древний фолиант, стараясь вспомнить, что ему известно об этом разделе магии, занялась своими непосредственными обязанностями: вынула из кармана небольшую, словно игрушечную, корзинку и, подвесив её в воздухе движением руки, отправила к большому платяному шкафу. Корзинка плавно поплыла над полом, постепенно увеличиваясь в размерах, пока не превратилась в большую плетёнку, доверху наполненную бельём. Дверцы шкафа гостеприимно распахнулись и бельё, встряхиваясь и распрямляясь, аккуратными стопочками сложилось в шкаф. Мастер Ритер, с удовольствием наблюдая за своей служанкой-ученицей, в который раз отметил ту легкость, с которой девушка применяла магию, даже не отвлекаясь от других занятий. Пока рубашки стройными рядами устраивались на вешалках, она провела ладонью по поверхности трюмо и, недовольно посмотрев на небольшой след пыли на коже, бросила невербальное очищающее заклинание, прошедшее по комнате лёгкой волной, вбирающей в себя всё лишнее в помещении и заставляющее все имеющиеся здесь ровные поверхности засиять блеском чистоты. Да, тогда, в коридоре академии, увидев лежащую на полу девочку, он принял правильное решение взять её под свою опеку. Ведь за всё время его преподавательской карьеры ему встретилось не так много студентов, превосходивших его воспитанницу в силе магии, и ни одного – с такой же невероятной тягой к новым знаниям!

– Вопрос здесь не в том, что об этом разделе магии позабыли, Галчонок, а в том, что при применении этих ритуалов маг отдаёт исцеляемому частицу своей души, фактически навсегда связывая себя с ним. На такое не многие решатся!

– Но ведь помощь может потребоваться близкому человеку! – Камилла задумчиво опёрлась бедром о трюмо. – А если вопрос будет стоять о том, жить этому человеку или умереть?

– Будем надеяться, что в твоей жизни таких ситуаций не возникнет, – мастер Ритер вновь вернулся к перелистыванию пожелтевших страниц. – Но эта область магии действительно интересная и мы обязательно пройдёмся с тобой по данной теме для общего, так сказать, развития.

Камилла кивнула, принимая обещание своего учителя открыть ей ещё одну тайну магии, добавив её в копилку знаний девушки. Как же жаль, что применять свои умения приходиться втайне и не надеясь когда-нибудь получить диплом мага! Как будто бумажка может измерить наличие магии в человеке!

Дальнейшие размышления Камиллы над неправильностью устройства окружающего мира вообще и законов отдельного королевства в частности были прерваны звуком резко распахнувшейся входной двери, которая со стуком ударилась об стену. В дверной проем протиснулась девушка в сером платье прислуги, держащая в руках поднос, накрытый льняной салфеткой. На лице Камиллы сама собой появилась улыбка, когда она увидела белокурые волосы своей подруги.

– Привет, Камилла! Здрасте, мастер Ритер! – жизнерадостно поздоровалась Юна и, ловко захлопнув дверь ногой, прошествовала к небольшому столику, стоявшему возле кресла сурового преподавателя, не обратив никакого внимания на его неодобрительный взгляд. – Я тут принесла чаю с вашими любимыми пирожными. Прямо с пылу, с жару! Сама делала, угощайтесь!

Юна проворно, не спрашивая разрешения, расставила на столе приборы, налила в чашку ароматного чая и торжественно вручила её в руки Хельварда, заодно пододвинув ему блюдце с крошечными сладкими деликатесами. Эта девушка, пожалуй, была единственной (кроме Камиллы конечно) обитательницей академии, на которую не действовал ни грозный взгляд, ни строгий голос Ужаса-всех-студентов. Её жизнерадостность и непосредственность нивелировали все старания Хельварда де Ритера придерживаться рядом с ней образа сурового и безжалостного преподавателя. Вот и сейчас она, показательно скромно сложив руки на пышной груди и изобразив умоляющий взгляд, озвучила своё просьбу-пожелание к мастеру трансфигурации.

– Мастер Ритер, а вы можете отпустить Камиллу на пару часиков? Сегодня на центральной площади города будет выступление бродячего театра и мне бы очень хотелось пойти на представление с подружкой!

Хельвард не спеша отхлебнул обжигающе-горячий напиток, немного покатал его во рту, наслаждаясь вкусом и заодно затягивая с ответом, чтобы хоть немного помучить эту несносную девицу. Но чай действительно был идеальным на вкус, пирожные манили к себе ароматом свежевыпеченной сдобы, а его ученице и правда не мешало бы немного развлечься. Посему он благосклонно кивнул и едва заметно поморщился от радостного визга Юны которая, не теряя времени даром, ухватила за руку подругу и через мгновение исчезла из апартаментов вместе с ней. Хельвард проводил их взглядом до двери и, оставшись в одиночестве, с удовольствием откусил знатный кусок от первого пирожного.

***

– Как тебе всегда удаётся добиться от мастера Ритера желаемого?!

Камилла привстала на носочки, пытаясь рассмотреть представление уличных артистов через головы собравшейся на площади толпы. Казалось, что здесь собрался почти весь город. В первых рядах, чинно обмахиваясь роскошными веерами, расположились благородные дамы в сопровождении кавалеров или таких же разнаряженных подруг. Затем следовал полукруг представителей купеческого сословия, одетых в добротные и практичные одежды, но подчёркивающих свое богатство выставленными напоказ украшениями из драгоценных металлов. А вот двум подругам в скромных серых платьях прислуги академии пришлось тесниться среди такой же толпы простолюдинов, что собралась ради бесплатного развлечения.

–А, это не сложно, – Юна привстала на носочки, укоризненно покосилась на подругу, не пожелавшую пробиваться дальше, и подпрыгнула, надеясь компенсировать этим свой не слишком высокий рост и увидеть наконец сцену, – он же сладкоежка, хотя и не признается в этом даже под пытками! А уж от моих пирожных магистр и вовсе без ума! Сколько раз я предлагала тебе научится готовить вкусняшки? Так нет же! Ты всё эти книжки читаешь, учишься и учишься! Эх, вот кабы можно было бы с помощью твоей магии перенестись поближе к сцене, был бы и от твоих занятий какой-то толк! Ай, Камилла, что ты творишь?

Не смотря на возмущение подруги, Камилла оттащила её в сторону от толпы и втолкнула в неприметную нишу между двумя торговыми палатками.

– Ну и зачем мы здесь? – Юна недовольно посмотрела на девушку, уперев руки в бока, – теперь наши дальние места и те пропадут!

– Подожди, дай сосредоточиться! –Сольвейг оглянулась по сторонам и, убедившись, что они надёжно скрыты от любопытных глаз, положила руки на плечи блондинки.

Юна с удивлением почувствовала, как легкой щекоткой по её телу пробежались невидимые пальчики, изменяя серое платье служанки, придавая ткани блеск и даруя яркие цвета. Юбка распушилась и стала значительно объёмней, рукава укоротились, элегантно обнажив девичьи предплечья. Свободный лиф сменился на корсет, приподнявший и без того пышную грудь Юны. И в качестве заключительного аккорда чудесного превращения, светлые волосы девушки завились и рассыпались по плечам белоснежным облаком. Пока Юна в изумлении рассматривала себя в образе благородной дамы, Камилла проделала то же самое с собственной одеждой и, стащив с ближайшего лотка пару неказистых палочек, создала из них кружевные веера. Протянув один из них Юне, она с задорной улыбкой произнесла:

– Ну что, подруга, посмотрим представление из первого ряда?!

***

– А помнишь, как перед нами стражник раскланялся и говорит такой: "Проходите миледи! Лучшие места для благородной публики…"

Юна звонко рассмеялась, привлекая внимание прохожих, не часто видевших такие искренние эмоции у благородных девиц. Заметив взгляды окружающих, Юна попыталась приглушить смех, правда получилось это у неё не слишком хорошо: слишком уж много впечатлений принесло это их посещение театрального представления и они все ещё кипели внутри, не позволяя девушке успокоиться! Проходящий мимо здоровенный мужик с набором плотницкого инструмента в руках, увидев, что девушки мимоходом посмотрели на него, ломанул с головы шапку и уважительно поклонился, чем вызвал у подруг новый взрыв смеха. Вообще, конечно, не следовало так рисковать и появляться в городе в образе высокородных, всё же была немаленькая вероятность встретиться с кем-то из знакомых, но пока девушки были просто не готовы расстаться со столь восхитительным ощущением воплощенной в реальность сказки и как только могли оттягивали момент превращения из прекрасных бабочек обратно в обыкновенных серых гусениц.

– Смотри! – Юна дернула подругу за рукав и одними глазами указала куда-то вбок, где возле оружейной лавки стояло несколько молодых парней, – да не на того! На беленького смотри! Какой красавчик! Ммм, давай мимо пройдем, а? Может они захотят с нами познакомиться!

– Юна, не глупи! – сердито окоротила подругу Камилла, – ты что, собираешься представиться им благородной дамой? И прекрати на него пялиться! Увидят же! Подобное поведение неприемлемо для знатных девушек!

– Ну ты и зануда! – вздохнула Юна, но глаза послушно отвела и вообще сделала вид, что это вовсе не она только что совершенно беззастенчиво разглядывала незнакомца, который, кстати, словно почуяв чужой взгляд, обернулся. Но было поздно: девушки уже затерялись в толпе.

– И всё-таки какой он красавчик! – Юна всё ещё находилась под впечатлением, – ты его видела, а? Высокий! Считай на ладонь выше всех остальных! И плечи такие широкие, такой как обнимет, так дух, наверное, перехватывает! Слушай! – неожиданно обрадовалась она, – а давай сменим платья и вернемся назад, они же все в простом были! Значит не благородные! Я так хочу с ним познакомиться! Может они всё ещё там, у лавки!

Камилла оглянулась назад и с невольным вздохом облегчения сообщила:

– Поздно, уже ушли!

На Юну было больно смотреть. Всегда невероятно жизнерадостная девушка неожиданно словно бы поблекла и расстроено прошептала:

– Ну вот, а какой хороший был день!

– Ну ты чего? – обеспокоенная Камилла обняла подругу за плечи, – ты же даже лица его не разглядела! А вдруг он страшный или одноглазый!

– Нет! – отрезала Юна, – он наверняка самый красивый! И добрый!

– Это ты по ширине плеч определила? – порой логика подруги ставила юную волшебницу в тупик. Ну вот как можно было настолько сильно расстроиться из-за какого-то незнакомого парня, которого она и рассмотреть то толком не успела?

– Нет, почувствовала! – Юна неожиданно успокоилась и уже сама перешла в наступление, – а что это мы всё меня обсуждаем? Расскажи-ка лучше, дорогая моя, тебе самой какие парни больше всего нравятся? У тебя то всё гораздо сложнее. Ты же любого простого парня заболтаешь непонятными словечками так, что он голову сломает, а тебя не поймёт!

– Парни? – Камилла стала шуточно перечислять достоинства своего гипотетического избранника, показательно загибая пальцы. – Во-первых, чтобы на нём шёлка было поменьше, чем на придворной фрейлине. А то вырядятся в свои тонкие бархатные камзольчики с рюшами, выльют ведро духов на голову и считают, что этого достаточно для того, чтобы любая встреченная ими девушка пала перед ними ниц, сражённая их богатством и блеском.

– Так, половину студентов в академии отметаем сразу! Хотя нет, две трети! – Юна с радостью присоединилась к описанию образа идеального мужчины Камиллы Сольвейг.

– Во-вторых, наличие ума и широкого кругозора приветствуется, хотя и не обязательно. Всё же нужно быть реалисткой и не требовать от мужчины невозможного, но хотелось бы разговаривать с ним не только об очередной войне или породистых скакунах.

– Что и всех воинов тоже вычёркиваем? – Юна разочарованно вздохнула. – Зря! Ведь среди них столько красавчиков! А уж когда на них нацеплены все эти опасные острые железяки..., – девушка в восхищении закатила глаза, вызывая у Камиллы невольную улыбку.

– Ну уж нет! Никаких военных! Хочется, чтобы я видела его чаще чем раз в полгода. Лучше пусть он будет учителем или лекарем. Только обязательно, чтобы был внимательный, надёжный и спокойный! И любил читать книги! – Камилла всё же не удержалась и добавила к портрету идеального мужчины ещё и своё любимое увлечение. – И совершенно не важно, какая у него будет внешность!

– Всё ясно. Нужен зануда! –вынесла Юна вердикт предпочтениям подруги. – Что? И в рыжего влюбишься? – она внезапно остановилась перед очередной витриной, резко потеряв интерес к теме парней и с любопытством начала разглядывать ассортимент всевозможных женских мелочей, совершенно необходимыми любой девушке в момент покупки и благополучно терявшихся уже через пару дней после приобретения. Причем терявшихся так виртуозно, что этого никто даже не замечал и невнимательная хозяйка сама порой сильно удивлялась, увидев знакомую безделушку в дальнем углу шкафа или нижнем ящике комода.

– Юнааа! – простонала Камилла, осознав, какую ошибку она совершила, подойдя слишком близко к этому краю ярмарки. Сейчас утащить отсюда подругу смог бы разве что тот самый приглянувшийся ей здоровяк, да и то девушка наверняка отбивалась бы изо всех сил, несмотря на внезапно вспыхнувшие чувства.

– А что сразу Юна? – набычилась та, – что мне уже и зеркальце новенькое себе нельзя присмотреть? Или заколочку! Ну не дуйся! Пошли хотя бы глянем, что у них там есть, может и ты чего интересненького себе выберешь!

Камилла только вздохнула. Спорить с Юной не получалось даже у мастера, куда уж ей! Увидев, что подруга сдалась, та радостно улыбнулась и, схватив девушку за руку, потащила её к приглянувшейся лавке. Вечер обещал стать просто-таки незабываемым!

К счастью, ничего особо интересного Юна в лавке не нашла и уже через полчаса подруги направились к следующей, а за ней – к ещё одной и ещё, и ещё ... и к "честно-честно, это точно будет последняя"!

Уже начало смеркаться, когда бесконечный казалось ряд лавок наконец-то закончился и они, покинув ярмарку, свернули в тихий переулок и направились в сторону академии.

– Как-то слишком быстро ты забыла своего здоровяка, – улыбнулась Камилла, заметив, что Юна внимательно разглядывает встречающихся им по дороге парней.

– Я не забыла, – рассеянно отмахнулась та, – просто папа говорит, что если мне судьба с парнем быть, он меня в любом случае найдет! Никуда не денется!

Камилла лишь покачала головой. Она устала. Ноги гудели и сильно хотелось пить. А до академии было идти никак не меньше четверти часа. Да ещё и в горку! Слишком уж растянулась в этом году осенняя ярмарка, заняв не только центральную площадь, но и прилегающие к ней улицы.

– Слушай, – неожиданно предложила Юна, резко останавливаясь, – у меня от этой прогулки уже ноги отваливаются! Давай зайдем в таверну, выпьем по кружечке эля, посидим, отдохнём!

Прямо перед ними гостеприимно светилось в наступающих сумерках узорчатое окно небольшой, но удивительно опрятной таверны. Камилла хотела было отказаться, но там, внутри, было так уютно и тепло, что девушка не смогла устоять перед искушением. Сесть, вытянуть вперед уставшие ноги и, быть может, даже скинуть надоевшие туфли пока никто не видит, что может быть лучше?

– Хорошо, надеюсь, у них есть белый эль!

И две подруги направились к приветливо приоткрытой на улицу двери.

***

Хозяин трактира «Весёлый купец» Юрмаш Гэйвин был вполне доволен жизнью. Многочисленные войны обходили Маэрин стороной, позволяя и купцам, и прочему честному люду зарабатывать себе золотишко, часть из которого перепадала добропорядочному владельцу скромного, но приличного трактира. Ведь когда в мошне заведётся лишняя деньга, то кто откажется пропустить стаканчик-другой хорошего эля в компании друзей? А уж он то расстарается, чтобы посетители нашли здесь и сытный ужин, и уютный зал с добела выскобленными добротными столами, и весёлую музыку. Не просто же так он приютил под крышей своей корчмы двух бродячих музыкантов, что сейчас как раз настраивали нехитрый инструмент на специально сооружённой для них крохотной сцене в углу общего зала. А уж ярмарочное время и вовсе обещало стать весьма прибыльным, особенно если кроме его обычных посетителей, состоящих из купцов и служилых, в его трактир станут захаживать компании таких вот благородных молодых людей, как эти четверо, что теперича весело шумели в пустом зале.

Трактирщик бросил взгляд на уставленный различной снедью и кувшинами с дорогим варганским вином стол, за которым расположилась компания молодых мужчин, сулящая ему хороший прибыток. Эти щегольски разодетые молодые повесы видимо что-то отмечали ещё с утра, а возможно и со вчерашнего вечера так что, когда они ввалились к нему в трактир, то были уже изрядно пьяны. Хорошо ещё, что за ними приглядывали двое вооружённых до зубов зрелых воина, похоже нанятые родителями присмотреть за тем, чтобы их чада не влипли в неприятности. Трактирщик оглядел охранников, сидящих за соседним с их подопечными столом, в надежде, что и эта странная парочка крепких братьев-близнецов, одетых в абсолютно одинаковые красные бригантины, расшитые замысловатыми узорами, закажет себе снедь пообильнее. Но, увы! Эти двое явно не собирались расслабляться на работе, ограничившись кувшином эля и тарелкой мясной нарезки. Ну ничего! Зато молодые погуляют в том числе и за своих сопровождающих! Да и в случае, если парни напьются до невменяемости, чего, похоже, ждать осталось уже совсем недолго, всегда можно спихнуть их охранникам и не беспокоиться о том, что делать с пьяными в стельку благородными господами, которых просто так за двери не вышвырнешь!

К его счастью, Юрмаш не имел дурной привычки греть уши, прислушиваясь к разговорам благородных господ, справедливо полагая, что таким образом они целее будут, да и голова тоже! А иначе он услышал бы много интересного, когда поднявшийся стройный шатен, что явно предводительствовал в этой компании, начал произносить тост. Но достопочтенный Гэйвин сосредоточенно протирал очередной кубок в ожидании вечернего наплыва посетителей после окончания ярмарки, позволяя молодым насладится уединением их компании.

– Друзья мои! –шатен, пошатываясь и стараясь удержат кубок с вином ровно, не расплескав напиток на упомянутых друзей, привлёк внимание компаньонов.

– Ваше Величество! – сидящий по левую руку от него мужчина, что несмотря на богатую одежду больше напоминал бравого вояку чем утончённого аристократа, сделал попытку подняться следом, но был остановлен опустившейся ему на плечо рукой.

–Тсс! – шатен приложил палец к губам, требуя соблюдать инкогнито. – сегодня без титулов, друзья! Сегодня здесь, – он обвёл широким жестом стол, всё же окропив собеседников алкоголем, – нет никаких величеств! Здесь нет короля Гарретта, как нет графа де Аржансона, нет и графа де Аламеро с бароном де Картсолли! Сегодня здесь собрались лишь четверо друзей, знакомых ещё с младенчества и ненадолго сбежавших от занудной придворной жизни!

Это заявления вызвало одобрительный смех за столом. Хотя, учитывая количество вина в крови молодых людей, они готовы были смеяться и по более незначительному поводу.

– Сегодня мы собрались здесь по весьма печальному поводу! По поводу мой смерти! – король Гарретт властно выставил вперед ладонь, останавливая возражения. – Да, друзья! Да! Я женюсь! А, как сказал один мудрец: "Женитьба для мужчины – это медленная смерть!" Завтра мы вручим этим колдунам и ведьмам дипломы и полетим в столицу, сдавать вашего короля в руки принцессы Жозефины Овендерской!

– Всё не столь печально, милорд! – барон Анри де Картсолли – обладатель настолько привлекательной внешности и изысканных манер , что ему покорилось немало женских сердец, будучи вот уже три года счастливым семьянином, выступил в защиту института брака. – Я – как удачно женатый человек точно заявляю, что в браке есть свои преимущества!

– Эти ваши преимущества случайно не находятся в варганской долине, славящейся своим превосходным вином, что мы имеем честь сегодня с удовольствием дегустировать? И не они ли вам приносят две тысячи золотых в год? Да и потом, что-то давненько мы не видели вашу дражайшую супругу при дворе!

–Милорд, вы же знаете, что моя супруга очень занята воспитанием наследника рода де Картсолли! Малышу лишь недавно исполнилось два года! И мне бы не хотелось отвлекать её от этого чрезвычайно важного занятия.

Благочестивое выражение лица самого известного при дворе ловеласа и соблазнителя вызвало новый взрыв хохота. А Андреас де Аржансон сквозь смех раскрыл настоящую причину отсутствия баронессы:

– Ну или благоверная несколько отвлекает вас, мой дорогой Анри, от соблазнения очередной красотки? Как там её? Ах, да! Маркиза Катрин де Ноэль! Помнится, намедни ты мне все уши прожужжал об этой Кати!

– Я влюблён, мой друг! –не стал отпираться де Картсолли – Моя Кати она такая, такая...

– Неприступная, – подсказал другу Торвальд де Аламеро, – Анри, помнишь, как ты однажды весьма убедительно доказывал мне, что лишь недоступная девушка может быть по-настоящему интересна, в отличие от той, что готова упасть в мужские объятия на первом же свидании!

– Но, согласись, Тор, без девушек, что готовы скрасить наши суровые будни, не выдвигая лишних требований, жизнь была бы гораздо печальнее!

Парни снова весело рассмеялись. Тор заслуженно носил среди друзей прозвище везунчика: ещё ни разу за все время их дружбы он не получал отказа от понравившейся ему девушки.

– И за это надо выпить! – радостно подытожил король шутливую перепалку и друзья радостно зазвенели бокалами. Вечер продолжался.

– Смотри-ка! – через некоторое время, когда зал уже начал заполняться посетителями, кивнул куда-то в сторону Анри, ткнув Торвальда в бок локтем, – какие милашки!

Мужчина оглянулся и с некоторым удивлением увидел за столиком у окошка двух аристократок, весело о чем-то болтающих и периодически прикладывающихся к кружкам с элем. Красивая брюнетка звонко засмеялась и отрицательно покачала головой, от чего водопад её волос дрогнул, отражая искры света от многочисленных магических светильников. Торвальд в каким-то странном оцепенением слушал серебристый смех и, неотрывно скользя взглядом по девушке, отмечал красивое лицо с чётко очерченными губами, медового оттенка гладкую кожу, изящные длинные пальчики, что обнимали тяжелую кружку. Когда девушка отпила немного эля и облизала губки розовым язычком, он ощутил, как внутри него словно бы проснулся голодный зверь и, потягиваясь ото сна как дикий хищник, оскалил клыки в предвкушении скорой добычи. И Торвальд неожиданно для самого себя впервые в жизни ощутил острое, почти непреодолимое желание назвать эту девушку своей. Сделать её своей!

– Тор, дружище, ты что заснул? – Андреас дружески толкнул его в плечо, заставляя оторвать голодный взгляд от девушки. Но усидеть на месте и позабыть незнакомку было выше его сил.

– Ребята, подвиньтесь! – Торвальд, чуть пошатываясь, поднялся и, оглядев зал, быстро нашел два свободных стула. Не прошло и минуты как молодой мужчина, подбадриваемый веселыми пожеланиями товарищей, направился к девушкам, уже успев обеспечить им посадочные места за собственным столом. Благо, места хватало!

– Добрый вечер, прекраснейшие! – Тор осторожно поклонился и, сцапав руку приглянувшейся ему черноволосой красавицы, прижал её к губам, – позвольте выразить Вам моё почтение!

– И вам, сударь, наше! – незнакомка резко вскинула голову и дерзко посмотрела ему в глаза, – зачем пожаловали?

"А глаза у неё вблизи ещё красивее!" – подумал мужчина, лихорадочно соображая, что бы сказать. Обычно не лезущий в карман за словом Тор под прямым и решительным взглядом девичьих глаз внезапно смутился и посмотрел на вторую девушку, словно ища её поддержки. Та сидела рядом и выразительно молчала, лишь изредка бросая косые взгляды то на него, то на свою подругу и явно с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Похоже, с комплиментами он несколько перестарался!

– Позвольте представиться, Торвальд! – парень осторожно подбирал слова, чувствуя себя акробатом под куполом цирка: одно неверное движение и ему точно откажут! – Мы с моими друзьями были бы счастливы, если бы Вы соизволили присоединиться к нашей компании. Я могу надеяться на положительный ответ?

Девушка на миг задумалась и обменялась вопросительным взглядом с подругой. Торвальд напрягся, воображаемый канат заходил ходуном, грозя скорым падением, и парень уже собрался было сам перебраться за стол к прекрасной незнакомке, совершенно не готовый так просто принять её отказ, когда блондинка что-то тихонько шепнула ей на ушко и девушка решительно поднялась, почти незаметно опершись при этом на руку мужчины.

– Хорошо, но только не на долго! Нам нужно вернуться в Университет к началу фейерверка.

– Отлично! – Тор даже сам удивился тому, насколько порадовала его сговорчивость незнакомки, – обещаю, на представлении у вас будут самые лучшие места!

Вслед за подругой встала и вторая девушка и Тор торжественно предложил ей локоть, на который та с некоторым сомнением оперлась.

Их появление друзья встретили одобрительным гулом. Усадив неуступчивую красавицу рядом со своим местом, Тор сел и сам, убедившись, что Андреас, с трудом оторвав взгляд от декольте её подруги, с грацией пьяного медведя принялся ухаживать за девушкой, которая заинтересованно оглядывала собравшуюся компанию,.

– Позвольте представить Вам моих друзей, – начал Торвальд, поднимая бокал, – Анри, Андре, Гарретт, ну а моё имя вы уже знаете.

– Камилла, – представилась первой его соседка.

– Юна.

Блондинка, явно чувствовавшая себя заметно скованнее своей подруги, чуть покраснела и опустила глаза.

– Нам просто необходимо отметить знакомство, – мгновенно включился в знакомую игру де Картсолли, – эй, подайте нам чистых бокалов и бутылку отличного вина! Такие красавицы достойны лишь самого лучшего!

И не успели девушки отказаться, как им уже торжественно вручили кубки с отборным варганским двадцатилетней выдержки.

Таверна постепенно наполнялась посетителями. Музыканты уже успели сыграть несколько веселых мелодий и сейчас отдыхали и подкрепляли свои силы кружками пива, девушки уже вполне освоились и, неторопливо потягивая вино, улыбались в ответ на комплименты и отшучивались при любых попытках парней выяснить о них хоть что-то кроме имени и того, что они живут в академии. Вернее Камилла отшучивалась, ловко уходя от темы и переводя разговор на другое. Юна всё больше молчала и лишь улыбалась, когда обращались непосредственно к ней. А потом музыканты вернулись на сцену и заиграли народную плясовую и Тор неожиданно осознал, что очень хочет присоединиться к немногочисленным парочкам, столпившимся на крохотной площадке в центре зала и точно так же сжать в своей руке пальцы сидящей рядом девушки, обхватить её за талию и почти уронить назад, заставив коснуться густыми локонами пола.

– Потанцуем? – предложение слетело с губ прежде, чем он осознал, насколько неприлично это звучит: приглашать девушку благородного происхождения на народный танец. Но Камилла неожиданно кивнула и сама протянула ему руку, позволяя помочь ей подняться из-за стола.

Следуя за Торвальдом к крошечной свободной от столов площадке в середине зала Камилла отстраненно думала о том, что Боги, оказывается, удивительно коварны! Стоило посмеяться над увлечением подруги совершенно незнакомым парнем и вот тебе! Она почти мгновенно оказалась в точно таком же положении! Компания молодых людей, гуляющих в центре зала, привлекла их внимание, стоило переступить порог таверны, но если Юна лишь кинула на неё короткий взгляд, то сама Камилла едва не споткнулась, когда подруга потянула её к одному из последних не занятых столов, настолько засмотрелась на одного из парней. Он был..., он был необыкновенным! Никогда ещё ей не приходилась видеть аристократа, которого на самом деле хотелось назвать благородным. Красивое правильное лицо, широкие плечи, сильные руки, явно привыкшие держать оружие, простого кроя камзол явно из дорогой ткани, но зато почти без украшений, сидевший на нем как влитой. А его улыбка... Камилла ощутила, как её губы сами собой стремятся улыбнуться в ответ и поспешно одернула себя! Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь заметил, как она глупо, без повода улыбается!

– Ты чего, – не на шутку встревоженная Юна потрясла её за плечо, вырывая из оцепенения, – Камилла, что случилась?

– Ничего, – ответила девушка, с трудом отводя взгляд от парня и с удивлением понимая, что все это время и не дышала то толком, – Юна, а может уйдем отсюда?

– Как это уйдем, – опешила подруга, в своем воображении уже успевшая достичь вожделенного стола, сесть на удобную лавку и вытянуть гудящие ноги, – а ну-ка посмотри на меня!

И Юна бесцеремонно развернула её и заглянула в глаза.

– О, похоже не у одной меня сердечко начинает биться быстрее, когда рядом оказывается подходящий парень! И ты что, просто сбежишь? Даже не попытаешься с ним познакомиться? И это сама Камилла Сольвейг, не боящаяся даже самого сурового преподавателя в академии магии!

– Ты права, это глупо, – вздохнула девушка и направилась к облюбованному Юной столу. В конце концов, они зашли сюда отдохнуть и не стоит менять планы просто из-за того, что она испугалась собственной реакции на совершенно незнакомого ей молодого мужчину.

Оказавшись за столом, заказав по кружечке эля и самой простой закуски, девушки приступили к дегустации. Камилла специально села боком к тому столу, за которым расположился так поразивший её парень и его друзья и на некоторое время даже благополучно забыла о нем, благо Юна, отпустив несколько шуточек по поводу её состояния, снова вернулась к обсуждению театрального представления и ярмарочных чудес, приняв, хоть и не одобряя, решение подруги не пытаться познакомиться с так поразившим её красавчиком. И только когда Юна неожиданно толкнула Сольвейг локтем в бок и тихонько прошептала:

– Он идет! Сюда!

Камилла поняла, что всё её спокойствие было явно напускным, потому что стоило парню остановиться возле неё и взять в свою руку её пальчики, как сердце забилось в груди пойманной птичкой, дыхание мгновенно сбилось, а лицо опалило жалом. Но девушка быстро одернула себя. Что она, парней не видела что ли? Да за ней ещё и не так ухаживали! Воспоминания об академии позволили собраться и ответила она уже совершенно спокойно и, пожалуй, даже несколько резко. Всё же первая его фраза была настолько похожа на попытки познакомиться с ней студентов-магов, что всё её волнение мгновенно пропало, сменившись раздражением. Такой красивый а туда же! У этих благородных что, один на всех справочник по знакомству с девушками?

Камилла попыталась забрать руку у нежданного ухажера, но парень не отпустил, мягко но неуклонно удерживая её в своей. На тыльной стороне её ладони все ещё горел огнем след прикосновения его губ, от твердых пальцев мужчины шло тепло и внезапно Камилле так невероятно остро захотелось провести этот вечер в его компании. Просто побыть рядом. Совсем чуть-чуть. Полчаса, не дольше! И она вопросительно посмотрела на подругу, спрашивая её мнение. Всё же приглашали их обоих. И кто бы сомневался, что Юна, наклонившись к ней, шепнёт:

– Соглашайся! Ты что, не видишь, как он на тебя смотрит?! Соглашайся!

И она согласилась...

Пяточек в центре зала был крохотным, если не сказать больше, но когда Торвальд остановился и обернулся к ней, вокруг стало заметно свободнее и Камилла в изумлении поняла, что окружающие их парочки поспешно расступились, но не успела она осознать причину этого, как парень осторожно но крепко прижал её к себе и повел в танце. И совершенно неожиданно окружающий мир перестал существовать. Осталась лишь крепкая рука под ее пальцами, жар сильного тела, который она чувствовала даже через несколько слоев одежды, музыка и движение. И Камилла забылась, отдалась на волю мужских рук, ведущих ее за собой, позволила Торвальду держать её в объятиях, позволила прижимать к себе почти на грани приличий и даже не удивилась тому, что после того, как музыка смолкла, мужчина и не подумал выпустить её из своих рук, напротив, он прижал её еще сильнее, наклонился к губам и легко едва заметно коснулся их своими, осторожно, словно был готов в любой миг отстраниться, если почувствует сопротивление. Но сопротивления не было! Камилла и сама не знала, почему не уклонилась, поняв, чего именно хочет Торвальд. Вернее знала, но признаться самой себе в этом было совсем не просто: все дело было в том, что она сама хотела, чтобы он её поцеловал! О, Светлые Боги! Она сама хотела этого! И сама потянулась навстречу парню, ощутив, что он отстраняется. А вот когда Торвальд осознал, что она не против, мир в очередной раз перевернулся и девушка ощутила, как её легко, словно она вовсе ничего не весит, подхватили на руки и куда-то понесли.

– А ну немедленно поставь меня на место! – Камилла вывернулась и попыталась влепить наглецу пощечину, но её уже и так опустили на пол и Торвальд поймал её руку и, поднеся её к губам, поцеловал ладошку.

– Не сердись, – виновато попросил он, – просто я не хотел, чтобы на нас все пялились!

– Что? – от резкой смены темы девушка на миг растерялась, а потом стало поздно: парень сделал быстрый шаг вперед, снова заключил её в объятия, запустил руку в густые волосы и поцеловал на этот раз уже по-настоящему: так, что у девушки перехватило дыхание.

Играла музыка, шумела таверна, уже битком забитая людьми, и только в укромном закутке за импровизированной сценой, отгороженном от основного зала тонкой занавесью со скрытым за ней служебным выходом, никто не обращал на это внимание. Тор целовал сладкие губы, пьянея все больше от вкуса прижимающейся к нему девушки, её восхитительного аромата и отклика на его прикосновения. Камилла больше не пыталась вырваться из его объятий. Или оттоптать уже раз пострадавшую ногу острым каблучком туфли. Или залепить пощечину... Нет! Стоило де Аламеро отпустить девушку, прервав поцелуй и разомкнув руки, как она, уже почти сбежавшая из их закутка, внезапно остановилась, резко развернулась к нему и зло прошипела, стараясь перекричать слишком громкую музыку:

– Не смей больше так делать! Никогда! Слышишь! Никогда без моего разрешения!

– Хорошо, – кивнул парень и, схватив за руку, снова притянул её к себе, – я безумно хочу поцеловать тебя, Камилла, ты позволишь?

И, не дожидаясь ответа, снова прильнул к её слишком соблазнительным губам. И девушка дрогнула. Обняла его руками за шею, запустив тонкие пальцы в волосы и ответила.

Когда рядом открылась дверь черного входа, пропуская подавальщицу, Торвальд снова подхватил Камиллу на руки и, не дав служанке закрыть за собой массивную створку, быстро пересек узкий коридор и вышел на улицу.

Свежий воздух чуть охладил пылающее лицо девушки и она рефлекторно спрятала его на плече мужчины. Торвальд оглянулся и, определившись с направлением, зашагал вперед, свернул за угол и осторожно поставил свою драгоценную ношу на землю.

– Тор...

– Тсс! – парень приложил палец к губам девушки и хитро улыбнулся, – я похитил тебя о, прекрасная госпожа! И теперь тебе придется оплатить свою свободу поцелуем!

– Что?! – Камилла нахмурилась и чуть прикусила наглую конечность, пытающуюся помешать ей говорить! Но её действия вызвали у Торвальда совершенно неожиданную для девушки реакцию: он вдруг судорожно сглотнул, мягко провел пострадавшим пальцем по губам девушки, осторожно обхватил её голову обеими руками и снова поцеловал.

И в этот момент в воздух взлетела первая ракета, рассыпавшись над их головами серебряным дождем из разноцветных, постепенно гаснущих в воздухе искорок. И Торвальд на миг выпустил девушку из своих объятий, позволяя ей развернуться и тоже увидеть это чудо. И немедленно обнял снова. Камилла уже не в первый раз смотрела магический фейерверк, но никогда, даже в детстве, даже когда она видела его в первый раз в жизни, он не казался ей настолько прекрасным! Волшебным! Восхитительным! Таким, что перехватывало дыхание, сердце ускорялось почти до предела, неистово колотясь о ребра, и кружилась голова! Или дело было вовсе не в фейерверке, а в стоящем за спиной и крепко обнимающем её мужчине, чьи губы то и дело осторожно касались её волос, чье дыхание она ощущала ставшей невыразимо чувствительной кожей, чьи руки так правильно обнимали её...

Когда прогремел последний залп, Камилла медленно, словно во сне, развернулась в руках Торвальда. Он был так близко, что девушке казалось: она слышит стук его сердца, бьющегося так же часто как и её.

– Красиво! – во рту неожиданно пересохло и Камилла облизнула губы, стараясь избавится от незнакомого чувства нереальности происходящего. Она стоит в объятиях мужчины и вокруг них лишь безбрежное восхитительно прекрасное небо с горящими на нем яркими звездами! Разве подобное возможно? Как всё это могло случится? – Спасибо!

– Какая же ты красивая! – Торвальд ласково провел кончиками пальцев по теплой щеке, едва заметно коснувшись уголка губ и замер, ожидая её ответа.

Девушка подняла глаза на склонившегося над ней мужчину и едва слышно прошептала, отвечая на так и не заданный им вопрос: "Ты позволишь?":

– Да!

И сама потянулась к нему навстречу. Они целовались, словно сумасшедшие, прерываясь лишь для того, чтобы ухватить глоток воздуха, изучая друг друга, узнавая друг друга, прорастая друг в друге невидимыми но бесконечно прочными связями. Камилла даже сама не заметила, когда успела расстегнуть тонкую рубашку парня, просто в какой то момент ткань под пальцами стала ощущаться совершенно лишней и ненужной и ей так безумно захотелось прикоснуться к его обнаженной коже, что кончики пальцев закололо от сосредоточившейся на них магии.

– Камилла! – Торвальд прижал её спиной ко все еще теплой деревянной стене таверны и поцеловал нежную кожу на шее, заставив девушку едва слышно вздохнуть. Его пальцы, путаясь и едва заметно дрожа, расстегивали ужасно мелкие пуговички на лифе её платья, стремясь добраться до высокой груди, чьи острые и твердые соски уже явственно ощущались сквозь тонкую ткань. И когда мужчина наконец смог стянуть с округлых плечей так невероятно мешающее ему платье вместе с нижней сорочкой и прильнуть к высокой груди, поймав ртом темный конус, девушка вцепилась ему в волосы и едва слышно застонала, откидывая голову на нагретую солнцем стену и одновременно всем телом подаваясь вперед. К нему! Внутри неё все свело сладкой судорогой, прошедшей от плотно сведенных вместе бедер до самых кончиком пальцев и сменившейся непонятным, но от этого не менее сладким предвкушением.

– Моя! –Торвальд впервые чувствовал нечто подобное по отношению к девушке. Желание обладать ей было почти нестерпимым, но почти так же сильно ему хотелось еще и доставить ей удовольствие. Увидеть, как прекрасные, как темное небо, глаза затуманиваются желанием, услышать её крик в момент кульминации, ощутить, как она сладко дрожит и обмякает в его руках, достигнув пика. И тем неожиданней для него стали руки Камиллы, что обхватили его лицо и удержали от очередного безумного поцелуя.

– Нет, – девушка с явной неохотой выскользнула из кольца его рук и попыталась неловко натянуть обратно сползший до пояса лиф платья, – нет, Тор! Я не могу!

– Но почему? – мужчина сделал быстрый шаг вперед и снова заключил её в объятия, прижав так крепко, что ее обнаженная грудь соприкоснулась с его кожей, вызвав очередную вспышку болезненной тесноты в штанах, где и до этого было не слишком-то просторно. Он не мог допустить даже мысли, что Камилла сейчас просто развернется и уйдет! И вновь завладел её губами, сминая их, не позволяя роковым словам слететь с прекрасных губ и окончательно всё разрушить!

Камилла чувствовала, как плавятся последние крохи её разума под дерзким напором. Ещё немного и она уже не сможет остановиться, отдавшись порочным желаниям своего тела, требующего большего. Губы девушки горели от жарких поцелуев, пальцы чуть заметно подрагивали, прикасаясь к обжигающе горячей коже мужчины, скользили по ней, ощущая, как под тонкой оболочкой, двигаются мощные мышцы. Она обхватила склонившегося к ней Тора за плечи, почти повиснув на нем, и откинула назад голову, подставляя мужчине беззащитное горло.

Тор, подавшись вперед, впился отчаянным поцелуем ей шею, прикусил нежную кожу, тут же отпустил и принялся зализывать оставшийся след, словно извиняясь. Из горла девушки вырвался громкий стон, но она всё же нашла в себе силы чуть отстраниться и прошептать:

– Остановись! Остановись, Тор, пожалуйста!

– Но почему, Камилла? – граф, ощущая, как стремительно заканчивается его выдержка, пустил в ход последний аргумент, – клянусь, завтра же я попрошу твоей руки! И вряд ли твои родители мне откажут!

Но, вопреки ожиданиям мужчины, услышав о браке, девушка вздрогнула, словно её ударили и резко отвернулась, начав торопливо застегивать пуговички на платье. Никогда ещё Камилла не испытывала настолько непереносимого стыда, что обрушился на неё, стоило мужчине заговорить о браке. Она забыла! Просто забыла о том, что сейчас выглядит как благородная леди, позволила себе обмануться и поверить в чудо, но что будет, когда парень узнает правду о том, кто она такая? Девушка представила гримасу недоверчивого презрения на красивом лице только что обнимавшего её мужчины, когда ему сообщат, кого именно он так жарко целовал и звал замуж и до крови закусила губу. Дура! Что же она наделала!

– Камилла, что случилось! Ответь мне! Скажи мне немедленно! – резко потребовал де Аламеро, стремительно шагая к девушке, развернул её обратно, обхватил за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза, – я хочу знать, почему ты не можешь выйти за меня!

Губы Камиллы задрожали, из уголка глаза выкатилась одинокая слезинка и девушка с неожиданной силой оттолкнула его, отчаянно закричав:

– Нет!

– Да, Камилла! Я должен знать! Не бойся! Я могу многое, очень многое! Просто доверься мне и вместе...

– Нет! – в отчаянии закричала девушка, уже с трудом сохраняя самообладание, – ты просто не понимаешь!

– Так расскажи! Просто расскажи мне!

И Торвальд, видя, что Камилла собирается уйти, схватил её за руку и снова прижал к стене.

– Не смей от меня сбегать!

– Отпусти! – одними губами, прошептала девушка, страшно побледнев и в отчаянии сжимая маленькие кулачки. – Отпусти меня! – совершенно неожиданно перешла она на крик и рванулась в сторону, пытаясь вырваться из мужских рук.

Бесполезно! Он был намного сильнее и держал её крепко, почти до боли стиснув в объятиях!

– Тор!

– Нет! – Торвальд до боли сжал зубы, ощущая одновременно пугающую растерянность внутри и ярость, в которую медленно переплавлялась охватившая его страсть. Хотелось схватить её ещё крепче, прижать к себе ещё плотнее и запечатать её губы своими, чтобы никогда больше не слышать тех слов, что сейчас так больно ранили его душу, разрывая её острыми осколками.

– Отпусти меня! Тор, отпусти! Пожалуйста!

– Нет! – как, ну как она не понимает, что он не может ее отпустить! Не может физически! Что этому противится все его существо, уже признавшее девушку своей! Пожалуй, сейчас Торвальд был готов сразиться за неё со всем миром, вот только ему противостоял вовсе не внешний мир, а сама девушка. Да какого дьявола она скрывает? Сознание медленно покрывала пелена ярости, но прозрачная слезинка, скатившаяся по её щеке, образумила мужчину, затопив сердце желанием защитить девушку, и от себя в первую очередь! И ласкать её, даря всю нежность и страсть, что билась сейчас внутри него запертым зверем, ласкать до тех пор, пока все её глупые возражения не пропадут, сменяясь стонами удовольствия.

Камилла закрыла лицо руками и всхлипнула, безуспешно пытаясь сдержать подступающие рыдания, а когда парень чуть ослабил хватку и осторожно коснулся её по-прежнему обнаженного плеча, вдруг резко отпрянула, сильно ударившись затылком о стену, но даже не почувствовав боли и поняв, что больше она просто не выдержит, выкрикнула:

– Аволари!

Мужчина, отброшенный мощным заклятием, врезался росшее рядом дерево и сполз на землю, потеряв сознание.

–Тор!

Камилла, всхлипывая, сделала несколько шагов и опустилась на колени перед лежащим без сознания парнем.

– Как же так, Тор!??

Слезы всё же хлынули из её глаз, мгновенно сделав окружающий мир расплывчатым и неверным и девушка зло вытерла их тыльной стороной ладони. Не время сейчас плакать! Совсем не время! Диагностирующее заклинание чуть закололо пальцы и через мгновение девушка облегченно выдохнула. С Торвальдом было все в порядке. Через пару минут очнется сам, без медицинской помощи. Сейчас она не позволяла себе называть его сокращенным именем даже мысленно. Он не для неё! И никогда не станет её, ты слышишь, глупое сердце? Никогда!

Дыхание перехватило, грудь пронзило фантомной болью и девушка, в последний раз взглянув на лежащего перед ней мужчину, торопливо поднялась и сделала шаг к виднеющемуся впереди входу в трактир. И остановилась, не в силах просто уйти! Упала на колени рядом с Торвальдом и в последний раз провела ладонью по его лицу, запоминая мужественные черты, всем сердцем впитывая его образ, который, она знала это совершенно точно, уже никогда не сможет забыть! И напоследок, наклонившись, едва заметно коснулась губами его губ, лишь несколько минут назад даривших ей непередаваемое удовольствие.

Тор едва слышно застонал и Камилла отчетливо расслышала, как ветер подхватил произнесённое им её имя. Чёрт! Девушка торопливо вскочила и опрометью бросилась к двери в трактир! Нужно уходить отсюда, пока он не очнулся! Вряд ли в следующий раз ей удастся так легко вырваться, да и честно говоря она не была уверена, что захочет вырываться.

Юна по-прежнему сидела за столом, когда Камилла вбежала в зал, поспешно вытирая следы от слёз на лице. Девушка, почти не сбавляя скорости, подлетела к подруге и схватила её за руку, торопливо прошептав:

– Мы уходим!

И не успели весьма не трезвые друзья графа де Аламеро сообразить, что именно случилось, как девушки уже покинули трактир и затерялись в многочисленной толпе гуляющих жителей. Единственными, кто мог бы их остановить, были два личных телохранителя монарха, но прямого приказа никто из друзей отдать им не додумался, а гоняться за девчонкой графа де Аламеро, явно поругавшейся с Торвальдом, воины посчитали не обязательным. Захочет – сам догонит. В конце концов, он был их непосредственным начальником, а начальство, тем более такое молодое да резвое, всегда должно быть для подчиненных примером для подражания.

***

– Да Камилла, постой же! – Юна упёрлась ногами, пытаясь затормозить подругу, что тащила её прочь от таверны так быстро, словно за ними гналась стая голодных волков. – Можешь объяснишь мне, что случилось?

– Ничего! – Камилла наконец остановилась и подозрительно шмыгнула носом.

Неожиданно платья девушек засветились и чары рассыпались, тусклыми искрами опадая на камень мостовой и оставляя их в серых платьях прислуги. – Ничего! Просто сказка закончилась. Пошли домой, Юна.

Юна развернула подругу к себе и с тревогой посмотрела на неё, невольно отмечая и припухшие губы и следы мужских поцелуев на нежной коже и заплаканные глаза.

– Он что, обидел тебя? – разъяренной кошкой прошипела она, заметив красные следы пальцев на запястье подруги, – да я сейчас! Я ему покажу!

– Нет! – твердо ответила Камилла и тяжело вздохнула, – он не сделал ничего, чего я сама не хотела бы... Просто... Юми, я так устала! Пойдем домой, пожалуйста!

– Камилла да объясни, что произошло?! – ужасная догадка промелькнула в голове Юны, заставив девушку похолодеть. – Он, что... Неужели вы...?

Юна даже не могла выговорить то, что она заподозрила. Но Камилла отрицательно покачала головой и грустно констатировала:

– Нет, Юна, нет! Но мы никогда не сможем быть вместе! Мы из разных миров, понимаешь?

И на этот раз даже вечная оптимистка и хохотушка Юми не стала с ней спорить, а крепко обняла подругу, чувствуя, как плечи Камиллы начинают мелко подрагивать от с трудом сдерживаемых рыданий.

В преподавательском крыле было уже тихо и Камилла осторожно, почти крадучись, пробежала по широкому коридору и тихонько открыла дверь своей комнаты. Ей, как личной служанке мастера Ритера, полагалось жилье рядом с его покоями. Быстро умывшись в крохотной ванной и стянув платье, Сольвейг накинула ночную сорочку и упала на кровать. Она слышала, как вскоре после того, как она легла, дверь, ведущая к мастеру, приоткрылась и сам магистр застыл на пороге, внимательно вглядываясь в девушку. Раздались легкие шаги и на постель вспрыгнул проскользнувший в комнату курт. Он осторожно, крадучись, приблизился к лежащей хозяйке, настороженно шевеля ушами, и недовольно мяукнул, требуя ласки. Но Камилла сделала вид, что уже спит и учитель не стал её беспокоить, молча закрыл дверь, оставив зверя в комнате девушки, и вернулся в свои покои. И только после этого она повернулась, сгребла кота в объятия и уснула под размеренное тихое успокаивающее мурчание.